С течением времени система престолонаследия в Улусе Джучи стала меняться: лествичная система (от старшего брата к более младшему и так до окончания генеалогической ветви, только после этого к сыну самого старшего брата) постепенно заменяется прямой системой наследования от отца к сыну примерно со времени правления хана Узбека б. Тогрула (1312–1342 гг.). При этом боковые линии Джучидов оказались отрезанными от прав на трон. Когда центр империи ослаб, появилось много «лишних» Джучидов, не желающих превращаться в изгоев. Более того, четырёхклановая система карачибеков (феодальная знать в Золотой Орде и позднезолотоордынских государствах, занимавшая наиболее видное политическое положение), распространённая в Улусе Джучи, предполагает возможность смены родовых элит. При этом определённые Джучиды были связаны с конкретными кланами. Соответственно в случаях «перетасовки» кланов они «выдавливались» из властной структуры Улуса, вызывая «брожение» и вынуждая их на поиски новых мест для сохранения своего статуса. Примером такого «выдавливания» может служить приход хана Тохтамыша к власти.

Поэтому возникновение джучидских ханств на периферии распадающейся империи было не единственным следствием неурядиц в Сарае. На каждого Джучида, преуспевшего в восстановлении своей верховной власти в провинциях империи, приходилось много других, кому повезло меньше. Они стали изгнанниками, вынужденными искать соглашения с местными властителями бывших регионов империи, среди которых были и московские правители Северо-Востока Руси, которые после двухвекового подчинения Сараю обнаружили себя в совершенно новой ситуации: они были вынуждены как-то реагировать на потоки хорошо вооружённых татарских беглецов из центральных районов Степи.

Как поведёт себя Москва в этой ситуации, какую тактику изберёт она для контактов с этими беглецами? Чем определялось её поведение – искренними желаниями или вынужденной прагматикой? Каково было соотношение политических статусов двух сторон – московской и татарской – в начале XV в. и его третьей четверти? Вот круг вопросов, на которые я дам свой ответ ниже.

Разгром Тамерланом (Тимур б. Тарагай) Золотой Орды в 1391 и 1395–1396 гг. и усиление междоусобицы увеличили отток татар из Степи в соседние страны. Ибн Арабшах писал, что значительная группа татар ушла к румийцам и русским: «Дела племён Дештских стали ухудшаться да расстраиваться и, вследствии малочисленности убежищ и крепостей, подвергались разъединению и розни… Большая толпа их ушла с Тимуром, которому она стала подвластной и у которого находилась в плену. От них отделилась часть, которая не поддаётся ни счёту, ни исчислению (выделено мной. – Б. Р.) и не может быть определена ни диваном, ни дефтерем; она ушла к румийцам и русским (выделено мной. – Б. Р.) и, по своей злополучной участи и превратной судьбе своей, очутилась между христианами, многобожниками и мусульманскими пленниками… По этим причинам живущие в довольстве обитатели Дешта дошли до оскудения и разорения, до разорения и безлюдства, до нищеты и совершенного извращения»[1].

Турецкий хронист Ибрагим Печеви (1574 – ок. 1649) писал об этом: здесь и далее «Когда пришёл всемогущий Тимур, то часть татар отправил в неволю, других отдал под меч. Некоторые же племена бежали в страны неверных поляков и московитов и там осели»[2].

Выезды татар, в том числе и Чингисидов, на Русь, в частности в Московское княжество, случались и ранее XV в. Они упоминаются в течение всего времени существования Золотой Орды, т. е. с XIII в. И до этого на эту территорию прибывали отдельные тюркские группы. Однако до описываемых мною событий начала XV в. все татары были крещены или крестились по приезде в Московию. С начала XV в. мы имеем дело с другой ситуацией. Уже не отдельные личности, но целые немалочисленные военные отряды, возглавляемые Джучидами, выходят на Русь «частями» Орды, требуя средств к существованию от московского правителя. Они уже не меняют веру, оставаясь мусульманами (за редкими исключениями, иногда насильственного характера, относящимися к XVI в.). Эти Джучиды, начиная примерно с середины XV в., получают на Руси статус «Джучидов-мусульман Московского княжества», «Джучидов Московии». Они становятся структурным элементом Московского государства, иноконфессиональным включением в православную структуру общества.