Утром, тщательно уничтожив следы своего пребывания в роще, Ори и Вера отправились дальше. Осторожно продвигаясь на север, на четвертый день они узрели вдали вздымающиеся в небо вершины.

– Подойдем к подножью, и можно будет сделать привал дня на два. Надо набраться сил перед тем, как лезть наверх, – Ори повернулся к Вере, вопросительно поглядев на неё. Та согласно кивнула, хотя до гор было ещё часов семь пути, а она изрядно устала от седла.

– Хорошо, Ори, я в порядке.

– Сколько тебе говорить, не называй меня Ори, словно чужая. Я ведь тебе вместо отца, вот и зови тятей, как раньше. И перестань меня дичиться.

Вера промолчала в ответ. Она с интересом слушала все, что ей рассказывал этот человек о своей дочери, об их семье и об этом мире вообще. Но о том, что с ней случилось, и о своей прежней жизни Вера не обмолвилась ни одним словом. Она предпочла, чтобы он считал её просто потерявшей память после тяжелого ранения. К тому же после того, как её едва не сожгли в Ранготане, словно ведьму. И назвать Ори отцом у неё язык не поворачивался. Пришпорив коня, Вера двинулась догонять своего спутника.

Уже совсем стемнело, и на небо высыпали звезды, когда они, наконец, добрались до намеченной цели. Вера развела огонь и, достав из седельных сумок припасы, принялась готовить нехитрый ужин. Ори натаскал сухой травы для постелей.

– Завтра осмотримся, поищем дорогу наверх. Не хотелось бы оставлять лошадей, они нам ещё очень сильно пригодятся. Здесь встречаются гмурьи тропы, хорошо бы на такую наткнуться. Только желательно без самих гмуров на ней, здешние хозяева не любят незваных гостей.

– Скажи, Ор… отец, а где город нимхов? По твоим рассказам, он находится в северных горах. И почему ты не хочешь встречаться с гмурами? – Вера смотрела на мужчину сквозь пламя костра. Огонь, отсвечивая на белых волосах, красил их в тот же цвет, что и у нее.

– Город твоих родичей намного западнее, Вайра. А с гмурами я не хочу встречаться потому же, почему и с варнингами – они сначала бьют, а потом спрашивают. Дротик в спину или топором по затылку получить – это у них запросто. А еще могут обвал устроить, или посреди тропы яму вырыть.

Вера глядела на собеседника во все глаза, недоуменно подняв брови.

– Но почему все друг с другом воюют?! Неужели нельзя просто мирно жить? Всегда можно найти какие-то компромиссы и общие интересы, хотя бы ту же торговлю.

Ори расхохотался.

– Хорошенькие вопросы начинает задавать моя милая дочь! Насчет торговли ты, конечно, права. Когда-то так все и было. Все жили в мире, уважали обычаи соседей. Тем же варнингами мы не раз помогали, а с гмурами вообще были друзьями. Ты думаешь, откуда я дорогу через горные перевалы эти знаю? Мой дед, бывало, ещё молодым в гости к горным хозяевам хаживал, да и дальше на север. От него отец мой узнал, а от отца я – так в памяти и храним. Это недавно, лет пятьдесят назад, всё плохо стало. Словно взбесились все. Сначала делиться начали, за право пройти по своей земле плату брать, потом о старшинстве заговорили – какой народ раньше на земле появился. А потом и до оружия дело дошло. Так с тех пор и тянется. Ладно, давай-ка спать, завтра разберемся, что к чему.

Ори завернулся в плащ, улегся на нехитрую травяную постель и моментально заснул. Вера последовала его примеру, но сон, несмотря на огромную усталость, никак не приходил. Она лежала на охапке душистой травы, и смотрела на темный небосвод, усыпанный звездами. Дома Вера редко смотрела на небо, да и звезд с улиц, освещенных яркими фонарями и рекламой, было не видно. Костер понемногу догорал, но ночь была теплой, и она не стала подбрасывать дров.