Снова раздался звон ударяющихся друг о друга стальных прутьев – Кай сделал очередную попытку открыть ворота, но тщетно. Тогда невероятно привлекательный молодой мужчина поднял на меня свои пьяные глаза и односторонне улыбнулся. Он знает, какое впечатление производит? Распахнутая на груди белая рубашка от влаги прилипала к его телу; с чёрных волос стекала вода; губы краснели, от «поцелуев» с бутылкой – он выглядел беззащитным и сексуальным.

В голову настойчиво лезли неясные образы, как из далёкого прошлого, и становилось неуютно оттого, что ухватить их не получалось, как будто воспоминания были не мои, словно я их украла.

Мне было слишком не по себе, чтобы проявить вежливость и укрыть незваного гостя под крышей башни, учитывая, что он недавно спас меня от участи промокнуть под дождём. Я не доверяю ему, не доверяю себе рядом с ним, я не хочу рисковать.

– Диана, – на этот раз Кай произнёс моё имя негромко, и я опять потеряла равновесие.

Но мне надо взять себя в руки, пока я не превратилась в лужицу под этим дождём.

– Кай! Что ты здесь делаешь? Дождь ведь! – кричала я с порога очевидные факты, изображая ленивое спокойствие.

– Я знаю, Диана, я знаю, – пронзительно грустно, словно прощаясь навсегда, но с улыбкой говорил сосед.

Он вызывал во мне бешеное чувство жалости, а я всегда боялась этого чувства. Оно кажется мне жестоким, и вызывать его в ком бы то ни было эгоистично. Не люблю, когда мной пытаются манипулировать. А ещё не люблю общаться с пьяными людьми, когда сама не пьяна.

Я подумала, раз не могу решиться пригласить его под крышу, будет справедливо, если я вымокну вместе с ним, и вышла под ледяной, как оказалось, ливень, и подошла ближе к воротам, где стоял Кай.

– Я помешал? – довольный моим поступком, спросил промокший брюнет.

– Нет. Не очень. Я читала, – с трудом сосредотачиваясь, произнесла я.

– Что за чтиво такое, чью компанию ты предпочитаешь моей?

– «Моя Королева».

– Нашла, значит, – он улыбнулся ещё шире.

То есть он знает про дневник. Интересно. Если ему есть, что об этом сказать, то, пожалуй, мне лучше пригласить его к себе. Вдруг удастся разговорить.

– Да, но я ничего пока не… – начала было я свою провокацию.

Кай перебил, а значит, он не намерен помогать мне разбираться в легенде:

– Ведь тебя не было здесь этой ночью?

Откуда у него могла возникнуть даже догадка такого рода? Проверял ночью горит ли в башне свет? Он что, скучал? Что за вопрос?!

– Нет, не было, – с подозрением ответила я. – Я задержалась в городе, и пришлось снять номер в гостинице.

Кай наклонил голову, так чтобы взгляд проходил между двумя соседними прутьями ворот, почти прижав к ним лицо, и сказал:

– А ты не слишком гостеприимна, – при этом от его улыбки осталась лишь лёгкая ухмылка.

Это очень меня смутило. Я почувствовала себя виноватой.

– Прости. Но ты уже и так промок, – пыталась оправдываться я, – к тому же пьян, и у меня только одна обустроенная комната. Если хочешь, я могу проводить тебя до леса, чтобы мы оба вымокли, и никому не было обидно.

О, Боже! Зачем я это сказала? Ведь я не боюсь пустить его в башню, я боюсь его! И лишь ограда между нами сдерживает мои страхи.

Кай посмотрел на меня своими при свете дня горящими тёмной зеленью глазами:

– Правда? И ты не боишься?

Что же ответить? Как выкрутиться?

– Вообще-то боюсь. Я говорила, что не люблю грозу. А гром хоть и вдалеке, но слышен. И в любой момент гроза может оказаться прямо надо мной. Поэтому да, мне страшно.

Хорошо придумала, конечно, но причина моих страхов была очевидна, ведь я плохо умею скрывать эмоции. Думаю, он знает, что смущает меня.