Мне это все стало категорически не нравиться. Мало того, что я содержался в неведении ни о месте пребывания, ни о лечении, так ещё и превратился в обитателя зоопарка, к которому будут наведываться все сотрудники этого заведения с характерным для посетителей зоопарка поведением. Ни здрасте тебе ни до свиданья, не говоря уж об элементарной вежливости в разговоре. Кто они вообще такие? Мало ли тут в белых халатах кто ходит. Может они тут красят, белят… Короче, к приходу третьей группы я уже морально подготовился. И они таки явились!

Вот тут я им все и вывалил, и про приём, и про их поведение, и про отсутствие кормёжки в конце концов. Надо сказать, что мой спич не произвёл никакого впечатления. Мне ответили, что эти вопросы не в их компетенции, а вот именно они явились расспросить об обстоятельствах…

Почему-то мне показалось, что они издеваются. Я не выдержал и отправил их в пешее эротическое путешествие, добавив напоследок, что разговаривать буду только после появления компетентной личности с соответствующими разъяснениями.

Кое-какое действие такой разговор возымел. Мне принесли серого вида овсянку, сваренную похоже на воде, два подсохших ломтя белого хлеба и подозрительно пахнувший чай. Настроение моё упало вообще ниже плинтуса.

Однако имелось и дальнейшее продолжение, которое не замедлило себя ждать. Вошедший в палату человек имел косвенное отношение к медицине, о чём свидетельствовал наброшенный халат на цивильную одежду. Было ещё нечто во внешности, что делало несовместимым понятие “сохранить жизнь и здоровье” и этого человека. Может быть взгляд. Безразличный, но одновременно цепкий, как репейник, взгляд водянистых глаз. А ещё движения. Движения слишком уверенного в своей власти наместника. Ну не хозяина же? Все это производило одновременно и неприятное впечатление, и ощущение опасности, которая, казалось, пропитывала атмосферу вокруг него.

Последовавший разговор только укрепил эти чувства. Развернув в мою сторону один из колченогих стульев и, выдержав паузу, он начал беседу в лучших традициях этого заведения, без приветствия и представления.

– На вас жалуются сотрудники.

Снова пауза, сопровождающаяся прямым немигающим взглядом.

– Препятствуете работе, не идёте на сотрудничество.

Опять пауза. На этот раз затянувшаяся. Наверное, предполагалось, что я должен оправдываться.

– Здравствуйте. – попытался я перевести разговор в другое русло.

Повисло молчание, нарушать которое никто не намеревался. Я представил себе визитёра как “агента Смита”, снявшего очки и накинувшего белый халат. Это мне показалось забавным. По-видимому, на моем лице что-то промелькнуло, на лице “Смита” промелькнуло тень удивления, и он решился ударить всеми своими козырями.

– Может вы чего-то не понимаете, – начал он вкрадчиво, – но здесь не то место, где будут с вами нянчиться. Не зависимо от вашего желания, мы сделаем то, что считаем нужным. Не спрашивая на то вашего позволения. Вы потенциально опасны для окружающих и пока мы не установим степень опасности, вам придётся мириться с нашими – он выделил это слово и повторил – нашими условиями.

– Или мы устраним опасность полностью. – помолчав, произнёс он, делая паузы между словами.

– Что это значит? – Удивился я. – Что за ерунда. А как же госпиталь… Продолжение лечения… Кто вы вообще такой?

– Кто я не важно, как не важно и кто остальные. Может быть вы увидите их в первый и последний раз. А будете хорошо себя вести – и меня тоже. А насчёт госпиталя – да, почти угадали, только он очень специальный. И лечение – тут он усмехнулся – соответствующее.