Наш байкер в это время садился в седло мотоцикла в предвкушении дорожного куража. Тронувшись и слегка задев стоявший рядом байк, он поехал в хранилище Морсона.

Выехав на трассу, я взял управление мотоциклом в свои руки. Прокручивая в голове варианты, я думал, как ему помочь доехать до своего дома. Не зная, где он живет, мне приходилось отдавать ему управление перед съездами с трассы. Похоже, ехать домой он не собирался. Выпитое пиво не позволяло ему думать разумно. Мне приходилось раз за разом брать управление, гася скорость. Проехав километров тридцать, я отдал ему управление. Находясь в нем, я наблюдал всю его последнюю поездку. Нагло маневрируя, на большой скорости подрезав легковой автомобиль, его байк поскользнулся на повороте, полетев точно под грузовик. Шансов избежать нелепой смерти под колесами фуры у байкера не было.

Вернувшись к Морсону, я молча наблюдал полет байкера в хранилище.

– Пришла пора посмотреть очередной курьез в футболе в дядиной постановке! Ваша игра, – предложил шары мне Морсон.

– Мне придется расстроить его. Я не хочу влиять негативно на дальнейшую карьеру вратаря, которому дядя приготовил незавидную участь – надолго сесть на скамейку запасных.

– Ты все правильно понял. Никто не должен делать за человека то, что он должен делать сам, – выбор, влияющий на его дальнейшую судьбу. Поздравляю. Тебе не придется просыпаться с горьким привкусом сделанной ошибки. В таком случае тебе пора домой, досматривай свои сны без меня.

Утром, проводив маму на работу, я стал ждать дядю, прекрасно зная, что ради нашего дела он отложит все. Думал, перебирая аргументы, способные убедить его в моем нежелании играть в том матче. Открывая стучавшемуся в дверь, я был совершенно спокоен, зная, что делал все правильно. Дядин вид свидетельствовал о тяжелой пережитой ночи – он выглядел хуже своего постоянного похмельного состояния.

– Что случилось? – не переступая порог, заявил он. – Как я понял, ты не играл на месте вратаря в том матче. Тебе запретил твой новый друг Морсон.

– Да нет, я сам так решил.

– А наш с тобой договор? Твоя доля? Может, ты тоже от нее решил отказаться? – спросил меня дядя.

– Мне не нужна доля и ваши игры. Тот боксер пострадал. Его заставляют отдавать большую сумму денег. У него тоже был договор со своими партнерами. Но он сам его заключил, это его выбор.

– И в каком раунде он должен был упасть? – спросил дядя.

– В шестом, как я понял, – ответил я, вспоминая, что произошло после боя.

– Постой, ты что говоришь – какой-то выбор… Что за глупость? – спросил он.

– Как сказал Морсон, никто не может за человека сделать выбор, влияющий на его судьбу.

– Могут, ой как могут. Всегда найдутся люди, желающие сделать за тебя выбор, чтобы ты оказался в дерьме. Взять хотя бы этого боксера с его компанией. Посмотри на ситуацию с другой стороны. Я поставил все свои деньги, залез в долги, веря в его честный поединок. И я такой не один. Он за нас делает свой выбор, падая в шестом раунде. Сам он делает себе хорошие деньги. А верящих в его порядочность людей загоняет в долги.

– Но они сами ставили на него, сами делали свой выбор, – уточнил я.

– Черт с ним, с этим боксером. Деньги мы свои на нем сделали. А для него и его компании мошенников урок на будущее – что всегда найдется маленькая брешь в стопроцентной уверенности хорошо построенной ими авантюры, куда проникнет хитрее их, умнее их. И все сделает, как ему выгодней. Повезло Морсону – к нему прилетает в гости мальчик с пустой головой, куда можно забить свои мысли.

– За вратаря я сам отказался играть. А Морсон одобрил, – сказал я.