– И что вы мне принесли?.. Сего недостаточно… Когда полк морских солдат прибыл из Гродно?

– Уже больше месяца как, – ответил один из офицеров.

– Прошло больше месяца. А когда вернется государь, что я ему ответствовать буду? Что полк морской до сих пор не доукомплектован? И как, позвольте узнать, я буду его величеству сие объяснять?.. Где люди, черт вас подери? – вице-адмирал стукнул кулаком по столу. – Извольте дать разумное объяснение, господа офицеры, по какой такой причине сие отсутствует?

– Ваше превосходительство, – пытался объясниться один из офицеров, – в матросах недостаток имеется по причине болезней и их большой смертности. Дабы отобрать для полка морских солдат должное число матросов, имеющиеся корабли надобно последних людей лишить.

– Своих чинов вы лишитесь и сами в полк морской пойдете рядовыми. Впрочем, нет. От таких бездарей, как вы, и там толку не будет. На галеры я вас сошлю.

– Мы за дело радеем, – пытался что-то добавить другой офицер.

– Молчать! – Крюйс резко оборвал его. – Радеют они… Матросов для сего полка наберете роту, да не кабы каких, а лучших. Государь сам лично полк принимать будет. Сие вы разумеете?.. А ежели флотских людей в достатке не будет, доберите из рекрутов, сколь будет надобно. Через пять дней жду от вас рапорт, – распорядился адмирал. – Сие ясно?

– Так точно, господин вице-адмирал! – ответили морские офицеры.

– Все. Ступайте с глаз моих, – указав офицерам взглядом на выход, Крюйс вернулся к изучению каких-то документов.

Февраль 1706 года. Псков.

По извилистым, заснеженным дорогам, ведущим через густые темные леса, широкие бескрайние поля, обоз санных подвод, полный набранных даточных людей, двигался неторопливо. Мороз, метель, ветродуй не позволяли быстрее. По имеющимся указаниям обоз старался двигаться прямыми трактами. Иногда попадались участки дороги настолько заснеженные, что проехать там саням не представлялось возможным. Тогда отводчики сгоняли мужиков с подвод, и те очищали дорогу от снега по несколько десятков метров вручную. Путь из Нижегородского уезда до рекрутной станции, что располагалась во Пскове, был неблизкий. Ежедневно обоз с людьми преодолевал по двадцать с лишним верст. Каждый третий день пути отводился на отдых. Дважды в день проводилась перекличка. Спустя полтора месяца, наконец-то добравшись до города Пскова, обоз подвод, полный сбившихся от холода в малые кучки людей, въехал на огороженную частоколом территорию рекрутной станции.

– Ну что, мужички… приехали. Слезаем с саней! – устало распорядился поручик Минский.

Измученные долгой дорогой, разношерстные молодые люди, почти мальчишки, медленно поползли с подвод.

– Поживей, давай! – подгонял их Клюев.

С узелками да котомками, громыхая кандалами, они в разнобой столпились у комендантской. Внешний вид их был далек от прилежного. Изнуренные, заросшие грязью, небритые, исхудавшие, они выглядели жалкими и беспомощными.

Где-то послышались барабаны. Новоприбывшие робко оглядывались по сторонам, их взору на окраине станции открылся просторный, истоптанный в грязь со снегом плац. Сотни таких же, как они, вчерашних крестьян, в армяках да полушубках, валяных шапках да лаптях с онучами, отдельными мелкими партиями постигали азы военной науки – строевые приемы. Из разных концов плаца доносились команды унтер-офицеров:

– Раз, раз, раз, два, три-и! Раз, раз, раз, два, три-и! Держать ногу! Ногу держать!

– Ать-два! Ать-два! Рота-а-а!.. Стой! Ать-два! Кру-у-гом!.. Прямо-о сту-у-пай!

Всех ближе занималась совсем небольшая партия рекрутов. Она двигалась вразброд. Высокий белокурый капрал-иностранец, который командовал ими, постоянно кричал и ругался.