У парадной двери росли две огромные липы и своей высотой тянулись до третьего этажа. В нашем городе почему-то любят это дерево и сажают его везде, где только есть место. Прям «липовый» город какой-то.

Михаель открыл большую тяжёлую дубовую дверь, она словно висела здесь уже не одно столетие, но, учитывая дату постройки здания, скорее всего, её приобрели в антикварном магазине или состарили искусственно для придания колоритности антуражу. У двери нас, кстати, не встречал дворецкий, как это часто показывают в фильмах.

Зайдя внутрь, мы оказались в просторном светлом холле, он был весь отделан в бежевых тонах, на полу плитка чуть темнее, чем стены, отчего создавался эффект расширенного пространства. Русал уверенно направился к ресепшену, небольшой стойке у центральной стены, которая сильно выделялась, так как была отделена под тёмное дерево, в тон входной двери. Но столешница всё равно была светлой, нежно-кремовой, как и потолок, откуда ярко светили точечные светильники. Девушка-администратор была молоденькой и довольно хорошо выглядела, в специальной форме, подчёркивающей её фигуру. Меня поразили часы за её спиной, их было пять, и они одновременно показывали время в различных городах мира: Нью-Йорк, Лондон, Москва, Берлин и Токио.

Девушка мило заулыбалась при виде русала, ей, конечно, по профессии нужно вести себя дружелюбно, но тут сразу было видно, что мужчина её заинтересовал. Ещё бы, сегодня он был на удивление прекрасен. Я отчего-то не стала смотреть, как они перекидываются любезностями, и отправила свой взгляд на пышный букет белоснежных лилий. Я подошла к букету и понюхала его, он пах лёгким лимонным ароматом. Как бы я ни старалась увлечься цветами, краем глаза я видела, как Михаель милуется с администратором, девушка прям так и таяла под его взглядом, а он, наглец, наклонился к ней и уже накручивал её локон на палец, она же, как дурочка, хихикала. Как же это мерзко смотрелось со стороны.

А главное, я чувствовала укол ревности! Это бред какой-то, как я могу его ревновать? Он ничего для меня не значит. А тут я только с одной-единственной целью: узнать, что заставило его вернуться, он ведь обещал, что исчезнет из моей жизни.

Михаель подошёл ко мне с ключами и сказал, чтобы я шла за ним, что ж, выбора у меня нет, и я пошла за ним, как овечка за пастухом на убой. Так себе сравнение. За стойкой ресепшена находилась лестница, и мы двинулись по ней наверх, где вышли на балкон, точнее, ряды балконов, а внизу находился ресторан. Множество столиков и снующие туда-сюда официанты с высоты смотрелись очень забавно, я никогда не была в ресторанах, для меня это слишком дорого.

Мы прошли вдоль балконов, и Михаель направился к двери нужного номера и стал открывать её, я не удержалась от вопроса:

– Как тебе дали ключи, у тебя же нет документов?

– Ах-ха, документы не главное, главное, обаяние, – ответил Михаель, щёлкнув замком, и лукаво мне подмигнул.

Русал распахнул передо мной дверь, и я вошла в комнату доселе неведанной мне роскоши. Просторный зал кремового цвета с тремя окнами, на которых висят золотистые шторы, кожаная мебель в виде пары диванов шоколадного цвета и небольшой журнальный столик с букетом живых цветов стояли на коралловом ковре. Чуть поодаль письменный стол, также с цветами и кресло, над которым висят картины, не удивлюсь, если это оригиналы. С потолка свисает люстра с множеством искусственных свечей, создавая приятное приглушенное освещение.

– Президентский люкс, – сказал Михаель, проходя в комнату и садясь на диван. В отличие от меня, он вёл себя так вольготно, словно всю жизнь провёл в роскоши, а ведь говорил, что он из моря, где ни у кого ничего нет.