Бесчисленные дискуссии вызывал и вопрос о том, почему викинги внезапно принялись нападать на своих соседей. Это явление пытались объяснить самыми разными причинами: от перенаселенности[5] и политического гнета до климатических изменений и развития новых технологий. Ясно одно: что бы ни гнало обитателей Северной Европы из родных мест, этот процесс был не линейным, а волнообразным, циклическим. И первая исторически документированная волна переселения скандинавских народов в действительности относится к гораздо более раннему периоду. Еще за пять столетий до «эпохи викингов», когда Западная Римская империя доживала свои последние дни, в ее пределы вторглись готы – выходцы из земель на юге современной Швеции, в конце концов осевшие в Южной Франции и Испании. Но ни готы, ни налетчики, разграбившие Айону в VIII веке, не называли себя «скандинавами» или «викингами». Викинги говорили на одном языке, но принадлежали к разным народам, а большинство обитателей Скандинавии в эпоху викингов ни разу в жизни не покидали родных земель. Те, кто ходил в набеги, составляли некое опасное и ненадежное меньшинство, искавшее приключений по самым разным причинам. Поэтому какого-то одного объяснения будет недостаточно. Дело осложнялось тем, что историю викингов по большей части писали другие: мы знаем о них в основном по историческим книгам, составленным их жертвами, по упоминаниям в хрониках других, более старых и цивилизованных народов Юга и Востока и по отдельным заманчивым и загадочным проблескам истины, которые открывает нам археология.

Одна из причин исчезновения викингов – тот факт, что их материальная культура была в основном деревянной. Лето за летом они валили деревья, которые затем превращались в опоры их цивилизации: пиршественные чертоги, корабли, а позднее и церкви. В относительной сохранности до нас дошли только церкви – а их появление знаменовало закат мира викингов.

Литературных памятников сами викинги почти не оставили. Рунический алфавит, которым они пользовались, больше подходил для магических целей и меток на межевых камнях, чем для записи эпоса или исторических хроник. Великого исландского барда Снорри Стурлусона, написавшего «Круг земной» – свод саг, повествующих о скандинавских конунгах, – от эпохи викингов отделяло больше четырех столетий.

Однако в этих сагах нашла отражение гораздо более древняя устная традиция, и они прекрасно передают дух, если не букву, тех сказаний, которыми поэты викингов скрашивали скуку долгих зимних ночей. Они иллюстрируют мировоззрение викингов так же наглядно, как «Илиада» – мировоззрение древних греков: настоящий воин отправляется в поход, добывает сокровища, строит пышные чертоги и щедро вознаграждает своих верных спутников. Славу – и королевскую власть – можно стяжать лишь на поле битвы.

Воодушевленные этой идеей, молодые викинги отправлялись в путь, на восток и юг от Скандинавии, чтобы в боях добыть себе вечную славу. Об их успехах можно косвенно судить по исполненным тревоги молитвам, звучавшим в церквях по всей Европе. В аббатстве Святого Ведаста на Северном побережье Франции в ежедневную службу включили фразу: «Избави нас, Боже, от лютого племени норманнов, кое разоряет наши земли!»[6] Чувства, выраженные в этой молитве, разделяли многие – от Константинополя на востоке до побережья Северной Америки на западе.

…век мечей и секир,

треснут щиты,

век бурь и волков

до гибели мира;

щадить человек

человека не станет.

«Старшая Эдда. Прорицание вёльвы»

Историю жестокой и кровавой эпохи викингов мы начнем с такого на первый взгляд неподходящего места, как священный остров Линдисфарн. В наши дни он кажется лишь невзрачным и неприметным клочком земли, затерянным в водах Северного моря и словно выпавшим из времени. Его каменистые склоны, поросшие редкой травой, полого спускаются к берегам, изглаженным приливами и открытым непогоде и ярости волн.