Но тут на палубу вышли боцман с артельщиком и, увидев фрукты, удивлённо уставились на Пашинцева:

– А кому эти фрукты? – был их первый вопрос. – Мы их вроде бы не заказывали…

– Кому-кому, – недовольно поморщился Пашинцев, глядя на любопытных артельщика и боцмана. – Для вас и будут они. Чего смотрите, тащите их поварихе и в артелку. Потом уже будем разбираться кому.

Услышав слова деда, боцман с артельщиком тут же подхватили корзины и занесли их в надстройку. Вот тут только Пашинцев заметил, что у трапа стоит тощий негритёнок с четырьмя пустыми канистрами литров по двадцать пять каждая. И тут до него дошло, в чём заключалась хитрость Хасана. Теперь-то от него уже отделаться не удастся, потому что он взял его подарки. Тут уже сработал принцип «щуки». Ты только сунь пальчик в пасть, и назад он уже не выйдет, а залезает только глубже и глубже.

– И чего ты ещё хочешь? – горестно вздохнул Пашинцев, поняв, что наживку он заглотил.

На это Хасан, так же широко улыбаясь, опять поведал животрепещущую историю о том, что подходит какая-то огромная стая рыбы, которую он, Хасан, ну никак не может упустить, и поэтому ему вновь необходимо масло для выхода на рыбалку.

Пашинцев тут же возразил раскатившему губу верзиле:

– Но я тебе могу дать только две канистры масла, – на что тот только рассыпался в благодарностях:

– Спасибо тебе, чиф, ты снова спасаешь меня, – и махнул негритёнку рукой, который мигом взбежал на борт.

А Пашинцеву пришлось идти с ним в машинное отделение и наливать масло в принесённые канистры.

Несмотря на тщедушность негритёнка, тот хоть и с трудом, но вытащил по трапам машинного отделения наполненные канистры на палубу, и они с Хасаном с поклонами и благодарностями сошли на причал.

До отхода Пашинцева никто больше не беспокоил, и он нашёл время подремать. В шестнадцать надо было заступать на вахту, а в двадцать вновь был отход в следующий африканский порт.

К вечернему чаю всему экипажу были выданы фрукты, которые ещё с неделю ели вечерами.

Судно работало на линии, и следующий заход в Конакри планировался через месяц, поэтому Пашинцев где-то в глубине души осознавал, что с этими местными бизнесменами ему ещё придётся встретиться.

22.09.2021

Через месяц «Кидира» вновь стояла у причала в Конакри.

Сомнения Пашинцева, что Хасан повторит свой визит к нему, полностью подтвердились. Через пару часов после швартовки он вновь был на борту судна.

Когда в каюте зазвонил телефон, Пашинцев уже интуитивно знал, что вахтенный матрос скажет, что назойливый Хасан пришёл проведать его.

А Миша так и сказал:

– Дедушка, к тебе опять этот амбал припёрся с фруктами. Он тебя у трапа ждёт.

– Ладно, – тяжело вздохнув, подтвердил Пашинцев, что понял Мишину информацию, – сейчас спущусь.

Как его достали африканские «друзья», которые беззастенчиво пёрлись на судно. Ему-то ещё ничего, а вот капитану со старпомом приходилось намного труднее. Пашинцев их прекрасно понимал, когда видел их, обессиленных, в конце дня на ужине или вечернем чае.

Но надо было что-то решать с этим Хасаном. Надо было от него как-то избавиться, и у Пашинцева наметился кое-какой план.

Спустившись к трапу, он вновь увидел сияющую от счастья, лоснящуюся физиономию своего «лепшего кореша».

– Чиф, как я долго ждал тебя! – чуть ли не кричал тот от радости. – Наконец-то вы пришли, и я имею счастье вновь видеть тебя. Прими мои подарки. – Показывая на большие корзины с фруктами, возле которых стояла пара засушенных чёрных оборванцев.

– А я-то как рад видеть тебя, Хасан. – Пашинцев изобразил на лице непомерную радость. – Что тебя вновь привело ко мне, друг мой? Неужели у ваших берегов вновь появилось очень много рыбы?