«Ну и хитрец, – невольно подумал стармех, – он уже и тут всё провернул», – и пошёл в каюту за фотоаппаратом.

На корме в это время скопилось несколько аборигенов, о чём-то оживлённо ведущих беседу, но при появлении стармеха они замолкли.

У подошедшего матроса-филиппинца Астахов спросил:

– Чего это они замолчали? – на что тот рассмеялся:

– Они тебя, чиф, испугались. Ведь они здесь не каждый день белого человека видят.

Астахов подошёл к группке местных и попросил:

– Встаньте вот здесь, у борта, – показывая на то место, где бы он их хотел сфотографировать, но аборигены не сдвинулись с места и в недоумении смотрели на Астахова.

– Да они тебя не понимают, чиф, – рассмеялся матрос. – Они английского не знают. Они тут только по-португальски говорят.

– А ты знаешь португальский? – поинтересовался Астахов у матроса.

– Немного, – так же весело ответил он. – Вообще-то я знаю испанский, но смогу объяснить им, что тебе надо.

– Скажи им, что я хочу с ними сфотографироваться, – попросил Астахов матроса.

– О’кей, – согласился матрос и принялся объяснять оробевшим визитёрам, что хочет от них старший механик.

Поняв матроса, они, весело улыбаясь, позволили ему сделать несколько снимков, и с Астаховым в том числе.

Тут один из негров что-то принялся бурно говорить, суя в лицо Астахову пустую бутылку, а он, ничего не понимая, вновь посмотрел на матроса:

– Что ему надо?

– За то, что ты их сфотографировал, он просит налить ему бутылку дизельного топлива, – смеясь, объяснил он Астахову.

– Ладно, – тут же согласился тот, – давай свою бутылку, – и протянул руку к предлагаемой бутылке, но тут же и остальные участники фотосессии кинулись к нему с бутылками.

От такой наглости Астахов опешил и в недоумении смотрел на смеющихся Ромио и матроса.

– Чиф, – предупредил стармеха Ромио, – не соглашайся с ними, а то они тебе и канистру приволокут.

Но Астахов решил:

– Наполни им только три бутылки. Их шестеро, так что каждому из них будет по половинке, – приказал он Ромио.

– Есть, чиф, – согласно кивнул головой Ромио и принялся командовать обнаглевшими неграми, отчего те притихли и послушно выстроились в очередь перед дверью помещения аварийного дизель-генератора.

Но тут всю эту торговлю прервал появившийся Игорь:

– Владимирыч, да не обращай ты внимания на этих попрошаек, пошли лучше в ЦПУ, Серёга притащил туда марлина. Пошли сфотаемся.

Он схватил стармеха за рукав комбеза и потащил в ЦПУ, попутно объясняя:

– После отхода они с этими бутылками попрутся на базар и продадут их. Это у них тут самый популярный бизнес, и нас они используют как дойную корову.

Марлин и в самом деле был огромным. Правда, нос у него был отрублен.

Увидев недоумение Астахова, Игорь пояснил:

– Это рыбаки его на какие-то сувениры отрубили. Да нам он и ни к чему. Мы только мясо будем пробовать. Нос-то всё равно выкинем, – и предложил: – Становись, Владимирыч, сделаем фото на память.

Серёга уже подвесил к подволоку огромную связку бананов. Астахову вложили в руки замороженного марлина, и он, с трудом удерживая его в вертикальном положении, предстал перед объективом фотоаппарата.

Парни сделали несколько снимков и унесли рыбину в морозильную камеру, чтобы она в ЦПУ не разморозилась и не напиталась запахом машинного отделения.

Через пару часов выгрузка была закончена, машина подготовлена, и «Херм Кипе» вновь снялся в рейс.

Через пару дней повар разделал марлина и по просьбе Астахова дал ему внушительный кусочек, а тот его нарезал на слайды, обвалял в муке и обжарил в масле.

Со свежим картофельным пюре и овощами марлин оказался бесподобен, а если учесть, что на столе стояло ещё с десяток бутылок португальского вина, то можно было считать, что субботний ужин удался на славу.