– О-о! Это совсем неприятно! Кто же у нас остался?

– Во-первых, я.

– Это правда, но еще?

– Еще, кроме четырех или пяти надежных людей, я никого назвать не могу.

– Кто же эти четверо или пятеро?

– Мигель Баск, Дрейк, Польтэ, ваш племянник Филипп.

– Кто еще?

– Да, вроде бы, и все.

– Гм! Маловато – дело предстоит жаркое, испанцев голыми руками не возьмешь.

– Надеюсь, но имена, названные мной, известны вам давно, все это люди решительные.

– Знаю, мой друг, но если затея нам не удастся, это будет для нас непоправимым уроном. Лучше, может быть, воздержаться.

– Я не согласен с этим, господин д'Ожерон, каждый из нас может набрать несколько решительных авантюристов.

– Это правда, но Тортуга почти неприступна, особенно если ее станут хорошо защищать, а так и будет.

– Уж можете не беспокоиться. Дон Фернандо д'Авила, командующий испанским гарнизоном, даст скорее убить себя и всех своих солдат, чем сдастся.

– Ты видишь, что было бы безумством пытаться выгнать его с такими ограниченными силами, какими располагаем мы.

– Ба-а! Когда же мы считали наших врагов? Береговые братья все такие же, какими были в ваше время, господин д'Ожерон, поверьте, каждый из них стоит десяти испанцев…

– Ах, почему не приходит Филипп! Может быть, он дал бы нам хороший совет.

– Филипп сказал бы вам то же, что говорю и я, господин д'Ожерон.

– Очень может быть, друг мой, но дело серьезное и требует глубоких размышлений.

– Размышляйте, но не отказывайтесь от этой затеи. Клянусь вам, теперь, когда я знаю ваши планы, у меня просто слюнки текут, и если вы нас оставите, ей-богу, я возьму остров без вас, это так же верно, как и то, что меня зовут Пьер Легран и что я ненавижу испанцев! Не знаю, что именно я сделаю, но это все равно. Я уверен, что обязательно добьюсь успеха.

Д'Ожерон расхохотался над этими словами флибустьера.

– Успокойся, горячая голова, – сказал он, – я не говорил, что отказываюсь.

– Ну и прекрасно!

В эту минуту в залу вошел человек; на одно мгновение он остановился на пороге двери, бросил вокруг подозрительный взгляд, потом, узнав, без сомнения, двух человек, которые одни находились в гостинице, снял плащ и решительным шагом направился к ним.

– А-а! – вскричал Пьер. – А вот, наконец, и Филипп! Здравствуй, друг, – прибавил он, протягивая ему руку.

– Здравствуй, Пьер, – ответил вновь пришедший, – я здесь, чего ты хочешь от меня? Ей-богу, дело должно быть стоящее, а не то, предупреждаю тебя, я рассержусь, что ты заставил меня прийти сюда, когда я надеялся провести время гораздо приятнее.

Пьер расхохотался.

– Смотри, – сказал он, указывая на д'Ожерона, который, увидев своего племянника, отодвинулся немного в тень.

Филипп обернулся к нему.

– Э-э! – весело вскричал он. – Я не ошибаюсь, добрый дядюшка, неужели это вы?

– Кто же еще это может быть? – спросил Пьер насмешливым тоном.

– Ты рад видеть меня, племянник? – спросил старик.

– Неужели вы сомневаетесь, дядюшка? – вскричал Филипп, бросившись в объятия, раскрытые ему д'Ожероном.

– Нет, не сомневаюсь, – ответил тот с волнением, – я знаю, что ты меня любишь.

– Благодарю, дядюшка. Какой добрый ветер занес вас в наши края? Вы приехали у нас поселиться? Это был бы приятный сюрприз для меня.

– Может быть, племянник. Не стану говорить ни да, ни нет, это будет зависеть от некоторых условий.

– Посмотрим, что это за условия, дядюшка; предупреждаю вас, что я приму их с закрытыми глазами.

– Хорошо, но ты слишком спешишь.

– Почему же? Разве я не должен желать, чтобы вы жили со мной?

Говоря это, он взял стул и сел между дядей и приятелем.

Филипп был красивый молодой человек лет двадцати шести, с гибким и стройным станом; его несколько худощавое тело, казалось, было одарено необычайной силой и редкой ловкостью. Лицо его было изумительно красиво; оно показалось бы даже женственным, если бы не яркий блеск его черных глаз, вспыхивавший при малейшем волнении, и выражение неукротимой решимости, которое оно тогда принимало. Несмотря на более чем простой костюм, во всей его наружности было врожденное изящество, обнаруживавшееся без его ведома и указывавшее на аристократическое происхождение молодого человека.