Пару лет прожил дома, работал на лесозаводе, получил специальность. Мать уже присматривала ему невесту. Славка, кажется, остепенился, однако, на свою беду, занесло его в поселок Красная Слобода, где когда-то работал у дядьки, а тот его несправедливо выгнал, не заплатив за работу, и даже денег на дорогу не дал.

Дождался ночи, сломал, растоптал самую большую теплицу, поджег сарай. Дядька выскочил с ружьем, но Славка опередил его и ударил палкой по руке да еще добавил ногами по ребрам и, забрав двустволку, убежал.

Нашли его быстро, сунули в камеру, начали следствие. Получил бы года два-три, но началась война, и Славка подал заявление с просьбой искупить вину на фронте.

Вначале рядовой Фатеев воевал под Ленинградом, получил ранение. Затем попал в морскую пехоту, где шустрого парня присмотрел для отряда морского десанта специального назначения старший лейтенант Маркин. Взял и не пожалел, присвоив звание вначале старшего матроса, а затем старшины второй статьи – черная петлица и две желтых лычки. Эх, девки поселковые глянули бы на Славку в морском десантном обмундировании, в ремнях, нашивках и с автоматом за плечом. Сразу забыли бы свои подковырки про мелкий рост.

Маркин и политрук Николай Слобода с людьми работать умели. Быстро сколотили крепкий актив. Командовать разведкой поставили Фатеева. У взрывников командир имелся. Командиром первого отделения назначили долговязого старшину первой статьи (по-сухопутному «старший сержант») Афанасия Шишкина. Подобрали других командиров, нашли фельдшера, Акима Рябкова, слонявшегося после контузии без дела.

Ручных пулеметов всего два, но сухопутный сержант Гриша Чеховских дело свое знает. И хотя некоторые ему с усмешкой клеят пехотную кличку Сапоги, Гриша пулеметом владеет, как портной иглой.

Обучение десантников сразу поставили на уровень. Каждый получил штатное оружие, проверили знания материальной части, и через пару дней на стрельбище загремели выстрелы. Из тыловых объемистых складов Маркин сумел выбить несколько ящиков залежавшихся патронов, и стреляли практически каждый день.

На проволоке протаскивали картонные силуэты бегущих фашистов, макеты пулеметных расчетов, и Гриша Чеховских учил бить их с первой-второй очереди. Недлинной и точной, в пять-семь патронов, чтобы не задирало от лишней пальбы ствол.

Некоторые пулеметные хитрости и Маркин не знал. Лежало пулеметное отделение Чеховских со своими ДП-27 на линии огня, а старший сержант учил намертво держать прицел, плотно вжимая сошки в землю. Увидев, что кто-то начинал зевать, вдруг бил носком сапога снизу вверх под кожух пулемета, ствол вместе с сошками взлетал вверх. Это означало, что боец не научился всем телом удерживать ДП, который при стрельбе крепко трясет от отдачи.

Учитывая, что драться придется на близком расстоянии и часто использовать гранаты, Шишкин каждый день по очереди тренировал все отделения. Краснофлотцы из соседней бригады с деревянными винтовками (салаги!), разинув рты, глядели, как лихо старшина Афоня Шишкин обращается с гранатами.

С РГД-33 в целях безопасности снимали металлические «рубашки», длиннорукий старшина запускал гранаты точно в цель, и деревянные манекены часто разваливались на куски от прямого попадания. Остальные манекены, издырявленные осколками, чинили и латали вечером самые неудачливые гранатометчики.

Непонятно, зачем хвалились авторы инструкций, что радиус убойного действия осколков РГД составляет 25 метров, но Слава Фатеев вскоре убедился, что уложить врага или нанести ему серьезные повреждения можно, если граната взорвется метрах в десяти. На более далекое расстояние большинство осколков теряло свою убойность.