Я сходила в библиотеку Санкт-Петербургской филармонии и взяла книги «Жития боярыни Морозовой, княгини Урусовой и Марии Даниловой» и «Жития протопопа Аввакума». Когда я попросила найти мне эти книги, библиотекарша недоуменно вылупилась на меня:

– Зачем это вам?

– Родион Щедрин написал оперу «Боярыня Морозова», – ответила я. – А либретто он написал по мотивам этих книг.

Дома я внимательно все изучила. В книге Аввакума были еще письма к своим духовным дочерям Морозовой и Урусовой и его же «Слово плачевное о трех исповедницах».

Но в опере Родиона Щедрина образ главной героини, знаменитой раскольницы Феодосии Морозовой, был независим и от интерпретации Василия Сурикова, и от того портрета, который создал в житийной повести Аввакум. Морозова у Сурикова – это несокрушимый дух и фанатичная вера. Описание боярыни Аввакумом было очень поэтично: «Персты рук твоих тонкокостны, очи твои молниеносны, и кидаешься ты на врагов аки лев». В «Житии» образ Морозовой был наиболее многогранен: она представлялась и как святая, и как обычный человек. Она даже испытывает страх: «Феодора же вмале ужасшися, разуме, яко мучители идут…». Щедрин же высвечивал лишь главные черты ее образа: мужество, стойкость в вере и любовь, нежность к сестре и сыну.

Думаю, что идею этой оперы Щедрин вынашивал многие годы. Интересно, когда он решил отказаться от оркестра? Когда он решил, что опера должна быть хоровой? Вообще Родион Щедрин жанр оперы не очень жалует – за последние десять лет он создал только оперу «Очарованный странник». В газетах писали, что ее мировая премьера состоялась в Америке, в нью-йоркском концертном зале Эвери Фишер-холл.

У меня в книжном шкафу лежал большой иллюстрированный альбом «Шедевры Третьяковской галереи». Я его листала еще в детстве, а потом забросила, и он лежал на самом верху. Стряхнув с него пыль, я нашла описание картины Василия Сурикова и начала читать:

«Раскол… Вот смысл, идея, сюжет великой картины. Тяжелые сани, на которых везут закованную в кандалы «царскую тетку», раскалывают толпу, как реформы патриарха Никона раскололи русский народ. Несомненно, работа посвящена великой бунтарке, непокорной боярыне, родственнице самого царя. Лицо героини мертвенно бледно, руки бескровны. Отчаянный жест перед иконой Богородицы – последняя попытка отстоять «старую» веру. Вокруг ссыльной боярыни собрались москвичи. По-разному они провожают раскольницу. Слева от нее группа дьячков, которые весело хохочут, наблюдая за «крамольной бабой». Они на стороне власти, поэтому уверены в справедливости происходящего».

Тут позвонил Пашка Белинский и попросил меня прийти к нему на академконцерт «для поддержки штанов»:

– Твои глазищи на меня положительно действуют, – сказал он. – Я тогда ничего не боюсь.

Я решила продолжить чтение в дороге и засунула альбом себе в сумку. Пашка дирижировал «Младу» Римского-Корсакова. Мне очень понравилось. Он так красиво работал своей палочкой, что я залюбовалась. Пашка будет замечательным дирижером! Даже было видно, что оркестранты его уважают. Вообще Пашка из семьи потомственных музыкантов. Сам Александр Гаук[4] был ему каким-то родственником. Наверное, поэтому Пашка больше любит дирижировать балетные спектакли.

– Молодец! – сказала я, когда мы пошли в буфет и отметили успех двумя стаканами томатного сока.

– Спасибо! – Пашка вытер салфеткой красные усы над губой. – Ты, говорят, на премьере в Московской консерватории была?

Я кивнула.

– Ну, хвастайся, – сказал Пашка и вылил мне в стакан остатки сока из пакета.

– Интересная трактовка. Хорошая хоровая опера. – сказала я. – Но как-то мрачно все. Мне бы хотелось, чтобы хоровая опера была светлой, праздничной. Но она была похожа на «Страсти» Баха. Вряд ли ее когда-нибудь поставят.