Проснулась Лёлька от того, что тело всё затекло, вдобавок она еще и вся замёрзла. Она так и сидела за столом в ночнушке и валенках на босу ногу, уронив голову на Володину карту. Напротив неё горела лампа, за окном только занималось зимнее утро.
«Приснилось! – с облегчением подумала Лёлька, – А я-то уж было решила, что совсем ума лишилась! Надо к Свете сходить, пока бабы Глаши нет, хоть с ней посоветоваться, а то так в самом деле недолго и свихнуться!»
Вся трясясь от утренней прохлады, она скинула валенки и юркнула под одеяло с головой, сжавшись в комочек и стараясь согреться. Торопиться было некуда, Ирина Венедиктовна предупредила её что на больничном Лёльке быть еще долго, только наблюдаться ходить нужно будет к своим ключевским коллегам. А раз в две недели в Ключевую приезжал доктор из района, иногда это и была сама Ирина Венедиктовна, и она взяла с Лёльки слово, что та обязательно покажется ей.
Утро еще совсем раннее, подумалось Лёльке, можно еще поспать, тело болело после неудобного сна за столом и теперь блаженствовало под тяжёлым ватным одеялом.
«Снова сниться, – сквозь сон подумала Лёлька, когда снова услышала тихий детский смех, – Надо было не отказываться от успокоительного… Может всё же приехала та новая учительница, и у нас теперь соседи есть, а у них ребёнок! Хоть бы так и было, иначе мне прямой путь к психиатру…»
Она провалилась в сон, и проспала почти до обеда, ничто не беспокоило её – ни сновидения, ни мысли, ни беспокойные соседи по палате, как было в больнице.
Глава 17
Сама Лёлька этого не понимала, но дома, в одиночестве, ей становилось всё хуже. Она сходила на приём в больницу, где коллеги её радостно встретили и тактично не задавали никаких вопросов. Больничный лист ей продлили, Гладков самолично принял пациентку, выписав на бумажке указание Тамаре из лаборатории взять у Леонилы Георгиевны анализы. А после пригласил побеседовать с глазу на глаз…
– Лёля, я думаю, вам сейчас нужно позаботиться не только о физическом своём здоровье, но и о… душе, так скажем. Скажите, как вы спите, нормально? Беспокойство или что-то другое, на что вам, как медику, не трудно обратить внимание?
– Я только выписалась, – после короткого раздумья ответила Лёлька, – Сами знаете, какой в палате сон, дома, конечно, лучше спиться. Думаю, скоро всё наладится.
– Бумаги ваши передали из районной больницы, – постукивая карандашом по столу, задумчиво сказал доктор Гладков, – Вот, можете сами посмотреть…
Доктор подвинул к Лёльке бумаги, а сам встал налил в два стакана чай и поставил их на стол. Он терпеливо ждал и украдкой поглядывал на хмурившуюся девушку. Лёлька изучила всё, что было написано и взглянула на Гладкова.
– Лёля… у вас в семье всё хорошо? Вы… вы сами, хотели этого малыша? Вы же понимаете, почему возник такой вопрос. Конечно, всё не так однозначно, может быть, случившееся – всего лишь страшное стечение обстоятельств… Не будь вы медиком, да ещё и моей коллегой, я вряд ли показал бы вам это.
– Вы считаете, что…
– Не могу сказать достоверно, нужны более глубокие анализы. И нужны они были до того, как вы получили лечение и донорскую кровь. А сейчас… даже в районе нет возможности хранить образцы, так что – это всё, что имеем. Возможно, я повторяю – возможно, что какие-то препараты могли спровоцировать, но и вероятность естественных причин тоже очень велика. Вы поменяли климат, приехав сюда. Ваша жизнь изменилась, организм не мог не отреагировать. К тому же и бытовые условия не были для вас привычными – вода из колонки, дрова и прочее… Это всё требует физической силы и подготовки.