– Я все равно выключу, Скальпель, – хрипит он, заводя руки под мои ягодицы, сжимая их и резко приподнимая.

– Ох! – вырывается из меня непроизвольно.

Пальцы тоже инстинктивно сдавливают твердые плечи и ныряют в жесткие волосы на затылке. Костя тут же забывает о пульте и еще раз тискает мою задницу. Уже не по делу, будем честны.

– Как ты меня назвал? – шумно дышу.

– Скальпель… – тихо повторяет.

Есть ощущение, что сдается.

Он резко падает на диван, забирая меня с собой и устраивая на своих бедрах. Тесно обняв их ногами, понимаю, что вчера сидела точно так же и на мне было гораздо меньше одежды.

– Ира выжила лишь чудом, насильник посчитал ее мертвой… – доносится из телевизора.

Альберт возмущенно орет.

– Пиздец, – вздыхает Костя и смотрит на птицу. – Сам в шоке…

– Ты что, с ним разговариваешь?

– Бывает.

– И кто из нас ненормальный?.. – улыбаюсь.

Он выглядывает из-за меня, чтобы посмотреть на экран, и снова округляет глаза.

– А мне нравится, – оправдываюсь. – Нервишки щекочет…

Я близко-близко разглядываю суровые черты лица и пропускаю момент, когда Костя тянется, чтобы меня поцеловать. Сразу делает это по-взрослому.

Я испуганно отдаляюсь. Облизываю нижнюю губу.

– Ты не подумай, – шепчу виновато. – Я не с каждым так… Как вчера…

– Я об этом не думал, Ника.

– Ты мне понравился, – грустно произношу.

Он улыбается. Совсем чуть-чуть. Тоже по-взрослому.

– Не беспокойся, – успокаивает. –  Ты мне тоже.

– Ну это я как раз могу понять…

– А то, что я тебе нравлюсь, не можешь? – бурчит он, все еще разминая мои ягодицы.

– С этим сложнее… – честно отвечаю.

Мне хочется поцеловать его самой, поэтому привстаю. Приближаюсь… В первый раз со мной такое.

В дверь неожиданно стучат. Алик недовольно икает.

«Криминальная Россия» делает свое дело, и я сразу представляю душегуба на крыльце Костиного дома. Вжимаюсь от испуга в сильное тело, но длится это недолго, потому что мы слышим женский воркующий голос:

– Константин Олегович, это Нина, ваша соседка. Я вам пирога своего принесла… Откройте.

– «Пирога своего принесла»? – возмущенно переспрашиваю.

Мэр с сожалением вздыхает.

– Выключи эту хрень. Пожалуйста, Ника, – просит и, аккуратно пересадив меня на диван, поднимается.

Я послушно вырубаю телик и, пока Константин «Горячие губы» Олегович Мороз следует к двери, вопросительно киваю Алику:

«Что еще за соседка Нина, пернатый? Колись давай!»

Альберт выказывает свое недовольство по поводу нахлобученного на его голову колпака, но, сжалившись, философски смотрит на меня ярко-желтыми пятаками.

«Я бы на твоем месте по ее поводу не переживал!»

«Я и не переживаю. Больно надо!»

Фыркнув, легко и красиво взбиваю копну своих роскошных волос и сажусь на диван по-турецки, так как ступни обдает морозным воздухом, залетевшим с улицы.

– Ой, Константин Олегович. Какой вы жестокий человек!.. – слышу заливистый смех. С таким придыханием, будто мэрской жестокостью соседка бы сейчас с удовольствием отравилась. – Вы меня там заморозить решили? Или я вам помешала? Признавайтесь.

– Простите меня, Нина, – довольно сухо отвечает Костя, зарабатывая пару баллов в свою копилку от Ники Солнцевой. – Проходите, только если не боитесь заразиться. Я что-то приболел…

А нет… Показалось! Мысленно отбираю у него копилку.

Альберт вместо немой поддержки отворачивается к стене.

– О, а у вас гости?.. – отчетливо слышится разочарование.

Я с облегчением рассматриваю блондинку.

Она не худая и не толстая. Нормальная. А вот грудь большая, мясистая и будто отдельной жизнью живет: волнуется, покачивается, как подтаявший холодец, который я терпеть не могу. На лицо, признаться честно, симпатичная. Правда, над губой у Нины мушка, будто бы специально выделенная черным карандашом. Это выглядит забавно.