«Опять показалось»?

Сердце невольно заколотилось в груди, Рита почувствовала себя дурно. Слишком много ей начинает казаться.

– Кристина, это ты?

Никакой реакции, и девушке пришлось принять тот факт, что это лишь игра воображения. Ей просто стоит побольше отдыхать и поменьше заменять речь Кристины своими собственными мыслями.

И пора бы немного проветриться. Солнце окончательно захватило весь воздух в помещении и раскалило его до невозможной температуры.

Просто нужно освежиться.

– Ладно, Крис, не скучай. Сегодня зайдут твои родители, поэтому надолго ты одна не останешься. Я зайду еще вечером или уже завтра. Посмотрим, как освобожусь. Пока, дорогая.

Рита коснулась руки Кристины, ожидая ощутить привычную прохладу ее кожи, и тут же отдернула пальцы.

Рука Кристина была обжигающе горячей.

5

Молоденькая медсестра уныло водила ручкой по листку бумаги. Усталость, скопившаяся за целый день, давала о себе знать. Особенно сейчас, когда сгустились сумерки, и стрелки часов показывали глубоко за полночь. Стих шум в коридорах, грустные посетители ушли, и в их больничном крыле все погрузилось в ночное безмолвие, прерываемое аппаратурой в платах и начинающимся дождем на улице. Именно сейчас хотелось спать, в тишине и спокойствии, когда все пациенты стабильны, и молчит приемник. Редкие часы абсолютной тишины.

– Ну как, Мариночка? Скучаешь?

Девушка даже не заметила, как ее пожилой коллега юрко подошел так близко. Игорь Петрович был одним из тех людей, кого обожали все. И взрослые, и дети, и пациенты, и весь персонал больницы. Несмотря на возраст и многолетний врачебный стаж, он продолжал активную деятельность. В его движениях было столько легкости, что ему мог позавидовать любой пацан, а неизменная улыбка сопровождала всю его работу. Все любили и хотели проводить с ним смены, ведь в его необъятном мозгу была масса поучительных и не очень, веселых и грустных, но всегда занимательных историй, подкрепленных отменным чувством юмора.

– Вовсе нет, – Марина пыталась изобразить бодрость на лице, но организм предательски зевнул. – Просто устала.

– Это твоя первая суточная смена? – игриво вскинул брови доктор. – Что ж, наслаждайся тишиной, смена на смену не приходится.

– Я бы с удовольствием, Игорь Петрович, но нужно поработать.

– Не нагружай себя. Это первый шаг к эмоциональному выгоранию, а ты еще слишком молода.

– Вы только что раскрыли свой главный секрет, – улыбнулась девушка, но понимала, что это не так. Ее коллега был врачом от Бога, обожающий свою профессию и отдающий всего себя на помощь людям. И вся энергия, отданная другим, всегда возвращалась обратно, порой с еще большей отдачей. Разве можно выгореть в такой душевной обстановке?

– Записывай, пока я жив, – все также весело парировал он. Благодаря его активности и постоянным шуткам возраст невозможно было представить, хотя все знали, что он уже разменял седьмой десяток.

«Вечно молодой, вечно пьяный», – невольно вспомнилась песенка. Только пьяный не от алкоголя, а от любви к жизни.

Тем временем, доктор подошел к окну и выглянул на улицу. Ветер заметно усилился, накрапывал дождь, где-то вдали слышались раскаты грома.

– Погода совсем испортилась, – заметил он и тут же добавил скорбным голосом. – Прямо, как в тот раз.

– В какой раз? – отвлеченно поинтересовалась девушка, все еще заполняя документы.

– Несколько лет назад, – и медсестра тут же отбросила ручку в сторону и приготовилась услышать нечто, – к нам поступила очень странная женщина. После попытки суицида она оказалась у нас. Ничего необычного до тех пор, пока она не пришла в себя. И тут началось. Она называла себя слугой самого дьявола и жаждала с ним скорейшей встречи, ибо у нее для него, то бишь дьявола, особое послание, касающееся нас, жалких людишек. Она кричала и вела себя достаточно агрессивно, но нам не привыкать, а психиатрам тем более. Женщине было плевать на докторов и уверенно поставленный диагноз «шизофрения», она повисла в своих фантазиях, уверенная в собственной правоте. Знаешь, это было даже весело, нечасто к нам попадают такие эксклюзивы. Зато в чем-то ей можно было позавидовать, таких изощренных ругательств и проклятий я не слышал никогда. Под действием галоперидола и успокоительных она немного пришла в себя и превратилась в бледную тень человека, без воли и желания контактировать с остальными. Но это было ненадолго. В такую же дождливую ночь она взяла простыню и повесилась в туалете. Удивительно, как у нее вышло? Видимо, с дьявольской помощью. И с тех пор, именно в такую ночь, она приходит вновь и суетливо мечется по коридорам. В поисках неугомонных врачей, отложивших ее заветную встречу с Сатаной.