Надо мной стоял бритоголовый желтоглазый мужчина средних лет и пытался вправить вывихнутое плечо, которым сшиб меня. В нем я узнала того самого безжалостного убийцу, хладнокровно прикончившего своего собрата. Я все пыталась сконцентрировать на нем взгляд, но он почему-то так и не попадал в фокус. Окружающий мир окутала пелена тумана и вакуумная, неестественная тишина.

На этом все закончится?

Собравшись с силами, я попыталась подняться на ноги из грязи, не осознавая происходящего, но тут же получила тяжелый удар в грудину от своего мучителя кожаным сапогом. Опять боль – резкая и тянущая. Я поняла, что он не даст мне встать с земли.

Молодой Охотник в капюшоне, похожий на Клауда, спокойным шагом подошел к своему товарищу и с безразличным видом что-то пробормотал. Голос его прозвучал тихо и невнятно, будто из металлической трубы, но каждое следующее слово становилось более громким и отчетливым вместе с остальными звуками мира.

– … Я же говорил, что здесь кого-то видел, а ты мне не верил, – белобрысый Охотник неестественной рукой убрал пряди волос с лица. Я только сейчас обратила на это внимание – уродливая клешня вместо обычного человеческого запястья, как и рассказывал недавно Коннор. Длинные непропорциональные пальцы с черными звериными когтями внушали нечеловеческий страх.

– И кто же это у нас здесь? – бритоголовый маг присел на корточки и стал внимательно осматривать мое лицо. Его необычная внешность завораживала. Помимо мелких царапин и неглубоких морщин в нем было еще что-то экзотическое – все дело в широко посажанных глазах, вытянутом овале лица и орлином клюве – носе.

– Бегаешь плохо, на ногах не держишься. Так неинтересно, – Охотник, не церемонясь, встряхнул меня за одежду, приводя в чувство.

– В последнее время все такими стали – храбрецов мы уже, видать, истребили, – второй маг подошел поближе к своему товарищу, морщась от попадающего в лицо дождя. – Сколько нам еще тут торчать?

– Гипнозу поддается? – спросил бритоголовый мужчина, пропустив вопрос мимо ушей.

– Нет, у меня не получилось.

Желтоглазый убийца резко приподнял мою голову за подбородок. Я попыталась высвободиться из его клешни, но он крепко и больно впился в кожу своими когтищами.

Я поймала взгляд твари: мое тело вмиг окаменело, ослабленные руки повисли как плети, а сознание медленно, но верно начало погружаться в сон. И вдруг эффект его воздействия полностью исчез, стоило мне лишний раз заставить себя моргнуть.

Поняв, что его фокус не прошел, Охотник наиграно-ласково спросил:

– И что же мы будем с тобой делать?

– А вы не можете меня просто отпустить? – голос мой прозвучал хрипло и тихо. Я до сих пор не могла отдышаться, прийти в себя и остановить бешено бьющееся сердце.

– Ты же прекрасно понимаешь, что нет. Таких приказов нам не поступало, – улыбаясь, Охотник поднялся с места и уже обыденно серьезным тоном обратился к своему другу. – Тебе решать.

«Шанс. Знак судьбы».

У меня было всего несколько секунд форы, пока они не смотрели на меня. Использовав единственный шанс на спасение, подаренный судьбой, я быстро достала из голенища сапога маленький не заточенный кинжал, которым можно, пожалуй, разве что масло по хлебу размазать, и, оттолкнувшись свободной рукой от земли, вскочила на ноги, целясь в глаз бритоголовому гаду.

Охотник бродил по лесу, рассматривая небольшой, дергающийся огонек пламени в руках, таких чужих и не похожих на прежние ладони с пальцами. Сколько времени он был в таком обличии, мужчина не мог точно сказать, но с некоторых пор, когда он висел на волосок от смерти, старая память начала к нему возвращаться. Прошлая жизнь казалась далеким странным сном, окутанным пеленой тумана, с моментами счастья и печали, но все-таки это была его жизнь. Настоящая. Прерванная. Он просто не понимал, как можно стать жестоким и бессердечным монстром за такой короткий срок? Вместе с воспоминаниями к нему постепенно начала возвращаться и человечность, которой не было ни у одного его собрата, и Охотнику все чаще начинало казаться, что во всем этом перевоплощении есть какой-то очень большой подвох. Ну, с чего бы могущественному магу раздавать свои силы каждому третьему человеку, даровав шанс на спасение? За красивые глаза и милую улыбку? Здесь что-то не так.