Отделение школы от государства является лишь частью более общей программы разделения культурной и государственно-правовой сфер. Недоумения в вопросе о школах в значительной мере снимаются, если вспомнить, что столь же негодующее отношение в свое время встретила идея отделения церкви от государства – по сути, идея того же плана. Религиозная жизнь является частью культурной жизни общества и должна быть отделена от государственно-правовой сферы, что понимали уже в Средние века (Уиклиф, Оккам, Марсилий Падуанский, Данте). Эта часть программы разделения сфер в значительной степени выполнена (хотя и здесь есть свои проблемы), а образование по-прежнему находится в руках государства. Пока это так, культурная сфера общества не может быть свободной и, значит, не может адекватно выполнять свои обязанности в жизни общественного целого.

Однако сразу после выдвижения такого тезиса можно встретиться с упреком: это утопия, это нереализуемо, это только благие пожелания. Однако это возражение не имеет силы. Рассмотрим простой пример: мы находимся в государстве, обремененном напряженными отношениями с соседними государствами. У окружающих стран есть постоянная профессиональная армия, а у нас военную службу несут люди, которых собирают по случаю войны неорганизованным образом, по набату люди являются «конно и оружно»: у нас ополчение. В результате наша страна проигрывает войны, теряет территории. Некто выступает и говорит: надо ввести постоянную армию. Ему говорят: это утопия. Мы и так бедные, а такая армия очень дорога: казармы, оружие, амуниция, прокормление армии в мирное время… Масса проблем, это абсолютная утопия. Однако тот, кто выдвинул идею постоянной армии, может возразить: это не утопия, а лекарство от определенной общественной болезни. Лекарство дорогое, но болеть дороже. Утопией было бы другое высказывание: пусть люди станут добрыми, пусть перестанут воевать друг с другом, тогда и нам, у кого слабая армия, не придется терпеть поражения.

В случае с негосударственным, автономным образованием – та же ситуация. Утопией являются высказывания: пусть государство творчески подойдет к строительству культуры, пусть разнообразит программы, пусть озаботится в развитии культуры не своими, государственными целями, а целями самой культуры. Государство сегодня именно так и говорит, и это чистейшая утопия. Государство по самой сути своей хочет иметь с культуры только определенный аспект ее деятельности: редкие открытия и поддержание общего не совсем скотского и, главное, унифицированного состояния, поскольку государственно-правовая сфера устроена таким образом, что в ней неминуемо происходят процессы унификации и нивелирования составляющих ее элементов. В этом состоит работа государства, устроенного на основах равенства и справедливости. Всеобщее одинаковое образование – это лозунг просвещенной государственности. Надо еще добавить: среднего образования, среднего в содержательном смысле; слишком хорошие ученики почти так же невыгодны, как и очень плохие.

Надо заметить, что пожертвования (дары) из сферы экономики в сферу культуры вовсе не являются нереалистической выдумкой. В начале XX века с экономическими кризисами (мировой кризис 1900–1903, в России до 1909) боролись варварскими способами, широко описанными в литературе – сжигали зерно, топили товары. Тогда уничтожали часть продукта, чтобы поддержать цены на оставшийся продукт. В 1929 г. разразился следующий всемирный экономический кризис, длившийся несколько лет и существенно подорвавший мировую экономическую систему. Проблему циклических экономических кризисов решал Кэйне, математик по образованию. Он предложил два не противоречащих друг другу варианта решения проблемы, и оба они используются и по сей день. Во-первых, он предложил завысить налоги, чтобы большая часть экономического продукта переходила к государству (по сути, дарение из экономики в правовую сферу). Однако эта мера недостаточна, и в качестве более сильно действующего средства он предложил использовать инфляцию. Конечно, инфляция существовала и до Кэйнса, но идея сознательного использования этого экономического явления как регулирующего механизма принадлежит ему. В результате небольшой инфляции все «мертвые» денежные запасы обесцениваются, исчезают, и это понуждает вкладывать деньги, а не копить их, включать их в оборот, в экономическую жизнь.