– Меня сегодня не будет, так что не жди вечером. – Лука закончил трапезу, поднимаясь из-за стола.

– Тебя и вчера не было. Ты лучше меня предупреждай когда ты будешь. Так будет проще.

– Нечего меня попрекать, по-моему мы уже говорили на эту тему не один раз.

– Я и не попрекаю. Просто не хочу чтобы ты вновь увяз в каких-нибудь неприятностях. Как например два месяца назад…

– И слушать не буду, удачного сепарирования мозгов. – отсалютовав двумя пальцами и выскочив в коридор, Лука успел заметить как губ отца коснулась лёгкая ухмылка. Все же они были очень схожи характерами и поэтому Петр практически никогда не ограждал сына. Он понимал, что лезть дела сына бесполезно, и поэтому забота и предупреждения, чаще всего были наигранными.

Что не говори, а Лука всё равно поступит по своему.

На улице было на удивление солнечно, когда Лука натянул на голову любимую, флисовую шляпу с пологими краями и вышел на оживленную улицу. Хотя времени было ещё около девяти часов утра, парень уже предвкушал события долгожданного вечера. При одной мысли о том, что долгие месяцы с того момента, как в руки ему попалась забытая, рваная статья о утерянной семейной реликвии, наконец привели ли его к истине, в груди болезненно щекотало.

Ветер рвал кроны деревьев и на каменистой мостовой гуляли причудливые тени. Люди переговаривались и зачинали светские беседы, какие было принято вести в приличном обществе. Лука не любил разговаривать с людьми. Более того, он потешался над тем, как толстые и угрюмые мужья, вместе с гиперактивными капризными женами, были вынуждены часами обсуждать погоду и мировое господство.

Не видел смысла парень и в долгожданных балах, если же только это не было местом скопления мафии. Свернув за очередной знакомый поворот, он устремился к двухэтажному зданию, что высилось на пригорке улицы и выделялось своим антуражем. Он часто бывал здесь, во многом именно из-за того, что здешняя атмосфера напоминала о том, что он так любил.

Светлые с резными, деревянными ставнями окна, выделялись на фоне темных кирпичных стен художественной мастерской. Дверь была привычно распахнута, Лука поморщился от едкого запаха спирта и вошёл внутрь привыкая к полутьме, что вечно царила внутри.

– Эй! Яков, здесь ты? – сначала в уши ударила оглушающая тишина, но потом послышался треск поленьев и парень отправился на этот звук. Лишь углубившись в помещение, которое делилось на три комнаты, две из которых находились на втором этаже и представляли собой хаос из предметов обихода, Лука смог отыскать невысокую фигуру. Согнутый в три погибели, промеж гигантских бумажных полотен, занимающих практически все помещение, сидел парень.

– В кой-то веки, кого я вижу. Решил навестить меня или беспамятно нырнуть в реки искусства? – произнес парень, не отрывая глаз от громадного листа бумаги.

На щеке красовалось яркое синее пятно от краски. Зелёный берет неуклюже накренился, обнажая чернявые кудри, что парень старательно отращивал уже год. Единственным, с кем он общался в обыкновенной манере как раз и был Лука. Они знали друг-друга около пяти лет и хотя Яков был полон странностей, которые другие люди не считали нужным принимать, Лука не замечал в нём изъянов.

– Чем ты тут занимаешься? Спиртом пашет с самого входа, будто ты распиваешь не первую бутылку.

– Новые спиртовые краски, я уже принюхался. Кстати, как там поживает белый свет?

– Верно, ты снова не покидал своего убежища несколько дней? – по мимо десятков полотен, в узорных рамках стояли и законченные работы. Некоторые из них, а именно пейзажи, выделялись особой натуральностью и Лука даже не один раз путал их с рукой известных мастеров.