– Я тонула, Лева!

– Да брось ты, тут невозможно утонуть! – наверное, он был прав, но обида на дядьку долго не проходила.

Нахальная и слегка высокомерная парочка московских стиляг дождалась ужина и затем сбежала от хозяев на последнем автобусе. Потом приезжала Нелина младшая сестра с другом тоже по имени Лева, но уже, как потом узнали, преобразованного из деревенского Левонтия. «Хорошее имя, главное редкое»… Эти гости предупредили заранее, им добыли две раскладушки у Ларионовых, привыкших принимать гостей. Лева все время капризничал, ел пирожные с общей тарелки по кусочку от каждого и что-то недовольно нудел Инночке. Дня через три они тоже уехали. А в августе приехала баба Таня, прожила три недели, вкусно кормила брошенную стюардессой дочку, пела внучке арии из многочисленных опер, громко, но не очень музыкально, учила маршировать, дышать по-йоговски, затыкая поочередно ноздри. Она купила внучке на день рождения дорогую немецкую куклу в бальном бело-розовом тюлевом платье. Об этой неземной красавице мечтали все подружки во дворе и забегали в магазин полюбоваться издали, но никто из родителей так и не стал на нее тратиться. Имени ей подобрать не удалось, все дальнейшие годы ее так и звали «немецкая кукла», в отличие от родной и любимой Милки. В каждой ролевой игре на время имя все-таки присваивалось, но не прилипало, может быть потому, что лицо у куклы было равнодушное и по-немецки холодное.