- За тобой отправился охотник. Я точно не знаю, кто он, но догадываюсь. И что-то, наверное опыт, подсказывает мне, что в такие игры лучше играть с открытыми глазами, - старуха допила свой бокал и уставилась в огонь. - Найди ожерелье своей матери и верни его в Океан раньше, чем кто-нибудь из рода Джехен доберется до тебя. Я постараюсь помочь, но беда в том, что могу я сейчас совсем немного...

Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, пытаясь уложить сказанное Гертрудой в голове. Насчет того, что судьбу лучше действительно встречать с открытыми глазами, она, безусловно права. Чувствовать себя пешкой в чьей-то сомнительной шахматной партии - удовольствие весьма сомнительное. Но как поверить рациональному уму в существование... всего вот этого? С другой стороны - сидеть и ждать, когда (хорошо, если!) по мою душу придет неизвестный охотник... И что он сделает, кстати? Убьет? Не хотелось бы... Меня вполне устраивоало быть живой. И что теперь делать? Поверить? Оказывается, я закусила губу и в какой-то момент сжала челюсти так сильно, что прокусила ее до крови. Хорошо, что я не ядовитая кобра какая-нибудь...

Не знаю, сколько прошло времени во внутренней борьбе и сомнениях, но очнулась я от своих мыслей только когда дрова окончательно прогорели. Кажется, Гутя тоже сидела с закрытыми глазами (впрочем, может, она просто дремала - возраст). Но когда я выпрямилась, отставляя бокал на столик, она встрепенулась, словно стряхивая дрему, и встала:

- Ступай! - после долгого молчания ее голос прозвучал хрипло, а глаза странно блестели. - Я попыталась, но больше ничем не могу тебе помочь. Когда поедешь в город, попробуй свернуть с трассы на проселочную дорогу после отметки четырнадцатый километр. Если у меня получилось, то ты поймешь, куда тебе нужно попасть.

Я уставилась на тетку:

- Да как я там сверну и куда? На трассе уже лет пять везде отбойники! И нет там проселка никакого... Как и отметки, - мне не хотелось слушать внутренний голос, который нашептывал, что мы прощаемся навсегда.

- Сделай хоть раз в жизни, как тебе говорят! - со своей обычной раздражительностью рявкнула она, тут же прижимая меня к костлявой груди. - И пусть хранит тебя Великая Праматерь.

А разве это не она установила Запреты для марен? - хотела ехидно спросить я у Гертруды, но тут с удивлением поняла, что от ее безрукавки пахнет соленым ветром и водорослями. Отстранившись, попыталась заглянуть ей в ярко-аквамариновые глаза, но она их тут же прикрыла. Короткие бесцветные ресницы были влажными и слипшимися от слез.

Я снова прижалась к ней, судорожно вздохнула, проглатывая неуместные слезы, и поспешила на улицу. До самой машины я ощущала ее пристальный взгляд на своем затылке. Свет в доме не горел, а сумерки уже окутали деревенскую улицу, поэтому сказать наверняка я не могла. Может, мне и показалось. Этим вечером я не была уверена абсолютно ни в чем.

Машина тихонько заурчала мотором, возвращая меня в привычный нормальный мир, без всякой магии. В мир, где океан - это не древнее божество, так и норовящее кого-нибудь покарать, а просто большая масса соленой воды. Сделав несколько глубоких вдохов, я загнала неуместные слезы поглубже и аккуратно поехала вперед, ища место, где удобнее будет развернуться...

Ловец

Я решил для начала все-таки наведаться в эту деревню... со слишком большим количеством дочерей Океана на квадратный метр. Что их там так привлекало? М-да, вопросы множатся, а вот с ответами пока слабовато.

- Возьмешь мою машину, карточку и телефон я тебе тоже выделю. Но если все-таки решишь кого-нибудь убить, - кровожадно улыбнулся гоблин, - приходи сразу ко мне.