Леонид быстрее проанализировал услышанное и негромко засмеялся. Я сообразила секундой позднее и захохотала. Женщины повернулись в нашу сторону.

– Давай рассказывай дальше, – изобразила я, будто Леонид меня очень веселит.

– Полагаю, не стоит говорить Славику, – тихо проговорил собеседник. – Он так потешно представляет себя в тюрьме.

– В тюрьме русал не выживет, – серьёзно ответила я. – Долго без воды.

– Да какая тюрьма? Он всего лишь прихватил банку с мукой.

– Чужую банку.

– Вот собачка расстроилась.

– Она не расстроилась. Она отыскала. А ты не смог отличить муку от …

– Я и не проводил анализ.

– Признайся, ты испугался.

– Конечно, – спокойно согласился Леонид, – мы все испугались.

Два дня мы прожили в гостинице. А потом перебрались в общежитие русалочьей школы. Она находилась прямо в скале, возвышающейся над морем в нескольких километрах от Анапы. Окон было мало и все узкие. Для незаметности. Многие помещения в глубине скалы вообще окон не имели и освещались масляными лампами (какое уж там электричество). В основном, учебные аудитории, конечно. В жилых комнатах окошек находилось много, но все мелкие, размером с кулак. Собственно, я не нашла времени толком осмотреться. Мы приехали в школу к обеду. Успели бросить сумки в отведённых нам комнатах. Потом посетили столовую и два занятия. Третье проводилось в море. Группа учеников спустилась по ступеням, выдолбленным в скальной породе, и оказалась в небольшом гроте. Там полагалось оставлять одежду, а затем нырять в подземное озеро и плыть через тоннель, чтобы попасть в море.

К вечеру я почувствовала себя дико уставшей и собралась пораньше лечь спать. Не высыпалась с самого Питера. Сначала поезд, где всё грохочет, потом история с чипсами помотала нервы. Славик дёрганый. Говорит, что никогда теперь не выйдет из подполья. Ну её, эту Анапу, в самом деле.

Я уже удобно устраивалась под одеялом, когда в комнату ворвалась Клара. Имеет право. Это и её комната тоже. Довольно уютная. Небольшая. Как раз на двоих обитателей.

– Постарайся потише, – пробормотала я.

– Чего потише? – чрезмерно громко среагировала Клара. – Светка, вставай, поговорить надо.

– Что? Сейчас? – Я открыла глаза и изобразила на лице изумлённо-недовольное выражение.

– Пожалуйста, – исправилась соседка. – Пойдём поплаваем. Я не хочу болтать здесь. Услышит кто-нибудь. Акустика обалденная. И дыры везде.

– Сейчас? – зачем-то повторила я.

Но Клара умеет уговаривать. Вскоре стало понятно, что она попросту не отвяжется, пока не получит желаемого. Пришлось согласиться. Мы прошли по коридору мимо множества дверей, за которыми кто-то пел под гитару, кто-то разговаривал, кто-то храпел. Спустились по лестнице, и я увидела, что в гроте нас уже ждут Славик с Леонидом. Они негромко о чём-то беседовали и кидали камешки в воду.

– Ну и о чём ты хотела поговорить? – воззрился на Клару Леонид.

– Ты всех собрала, что ли? – поинтересовалась я, хотя ответ казался очевидным.

– Не здесь, – замесила интригу Клара. – Пойдёмте!

Она сбросила одежду и первая нырнула в озеро. Мы миновали тоннель, заплыли подальше в море, и только тогда Клара обратилась к нам с вопросом:

– Ну и как вам здесь? – И тут же озвучила свою версию ответа: – Ужасно, правда? Умоляю, скажите мне, что вам тоже тут не нравится. И мы все хором попросимся домой!

– Тьфу ты! – вспылил Леонид. – Я думал, у тебя что-то случилось. Всё! Спокойной ночи.

И он собрался плыть назад.

– Подожди! – крикнула Клара. – Просто выслушай. Я не хочу здесь оставаться. Я что-нибудь обязательно выкину. Или у меня случится нервный срыв. Или…