В гостях Маратик устал, очень быстро заснул. Спал долго, а проснулся в слезах – говорит, что приснился сон. Бабуся перед сном напевала Маратику про вещего Олега. И стала переживать, что легенда про Олега и стала основой сновидения.
Вечером решили сходить в «Темп». Дедя нас перенаправил на парк и пошел с нами. Но в парке еще больше соблазнов – дедя пытался уйти из парка с Маратиком, но там же и лошадка, и шарики, и карусели, и котик, и мишка с казаком!
И вот пока мы с Маратиком плавали в импровизированной лодке, а потом бродили по зеркальному лабиринту, касаясь стен руками в заранее надетых тонких перчатках и рискуя очутиться в Зазеркалье, – на улице прошел ливень с громом. Мы вышли на улицу – а там от мокрого асфальта поднимался горячий пар, и лужи уже высыхали, и гром гремел вдалеке. И все это произошло за то короткое время, пока мы, не захватив нить Ариадны, бродили среди зеркальных стен.
В «Темп» не попали, но в «Привозе» купили хлеб, пряники, картошку, коробочку сока, корм для кошки и что-то еще мелкое – а конфеты и барни мы не покупаем и не едим!
Сегодня дождливо и ветрено. Но с утра погуляли в парке – не так уж холодно. Маратик прокатился на виртуальной лошадке, потому что настоящая утром не работает. В подарок получил синий шарик – он не улетел в небо, но быстро сдулся дома.
Вот такое непостоянство мира…
А после обеда пошел дождь. Мы вскоре после дождя вышли погулять – тепло, и реки дождевые теплые. Пока я перепрыгивала через реки и переносила Маратика, почувствовала, что дождь был по-настоящему летний.
Мыльные пузырики теперь уже известны Маратику – так что в магазине он их быстро увидел. Сколько радости было дома, когда мы все вместе выдували их!
В детстве бабушка в мыльнице разводила мыло, делала мне из бумаги трубочку – и мы тоже выдували с ней волшебные пузырики. Трубочка быстро размокала. Приходилось ее менять на новую. Но шарики радужные были такие же веселые, как и теперь.
Вечером получили открытку из Перу!
Маратик взял ее, долго рассматривал, «читал», прижимал к себе.
…Сидели вечером на лавочке около пушкинской библиотеки. Маратик бегал. Голуби клевали какие-то крошки. Бабушки щебетали о своих важных делах. И я подумала – а в этом есть свой кайф, есть некоторый смысл – вот так сидеть и смотреть, как идет себе жизнь, в которой и тебе есть место, с твоими нехитрыми мыслями и делами.
Утром были в банке – это теперь наша с Маратиком работа! Деньги отправили – но потом мне из банка позвонили и сказали, что опять необходимо уточнить реквизиты. Я вот не пойму – это только у нас в России не умеют работать с зарубежными партнерами?
Опять пришлось писать в Венгрию, они опять прислали какие-то цифры, и опять придется идти на работу в банк.
Маратик ходит туда с удовольствием. Он там уже свой клиент. Ему тоже ставят стул около менеджера – и мы все беседуем. Правда, в кабинке кассы было неинтересно, потому что ничего не видно – одни стены кругом, душно, узко. Маратику, видимо, эта работа не понравилась. Он сказал мне, что хочет «а! а!». Выйти было невозможно – но потом я поняла, что никакого «а! а!» не хотелось – просто надоело стоять в тесной кабинке. Маратик крутился-вертелся, пока не свалился немного на пол.
В «Темпе» мы купили экскаватор – точно такой, который только что видели на улице. Экскаватор грузил в самосвал старые бордюры.
Потом игрушечный экскаватор хорошо поработал в песочнице! А вечером опять хорошо поиграли-поработали в песочнице – и потому еще раз поужинали после прогулки.
Мы очень рады, что Пеппа и папа-мама уже в Аргентине! Значит, осталась одна страна и совсем немного Уругвай, а потом – Россия, в которой мы все живем. Маратик знает, что Россия – это родная наша страна.