Финикийцы и греки были первыми создателями морских колониальных империй – явление, которое доныне вдохновляет подражателей и изумляет исследователей. На протяжении пятисот лет финикийские и греческие моряки основывали и укрепляли порты, многие из которых остаются центрами торговли даже сейчас, почти три тысячи лет спустя: Тир и Сидон (ныне пригород Туниса); Кадис и Картахена; Пирей, Коринф и Византий (ныне Стамбул); Марсель. Финикийцы и греки первыми начали строить сугубо военные корабли и разрабатывать стратегии их применения, возводить целые портовые комплексы для облегчения торговли, систематически исследовать моря за пределами Средиземноморья. Мы в неоплатном долгу перед финикийцами, которые почти не оставили после себя письменных документов, зато изобрели алфавит – основу греческой и латинской письменности. Греки оказали куда большее влияние на историческое развитие античного мира отчасти потому, что записывали все свои знания, а кроме того – имели базу для распространения своей культуры более централизованную и более демографически обширную, чем у финикийцев. Они также первыми определили социальные различия между моряками и сухопутными жителями и четко разграничили в своем сознании морские и континентальные державы.

Вторжение народов моря примерно на два века почти полностью остановило богатую межрегиональную торговлю Восточного Средиземноморья. К началу X века до н. э. земли хананеев[166] – так называли себя финикийцы – сократились примерно до территории нынешнего Ливана. К югу лежали гористые израильские и филистимские территории и береговая Палестина, арамеи жили на территории современной Сирии. Финикия, втиснутая в узкую полосу земли между Средиземным морем и Ливанским хребтом, между Акрой (Акко, Израиль) на юге и островом Арад (Арвад, Сирия), располагала несколькими лучшими природными гаванями на побережье. Во время кризиса XII–XI веков до н. э. Библ и Сидон сохранились, а упоминания Тира почти сошли на нет. Однако в следующем веке ситуация радикально изменилась: Библ и Сидон начали приходить в упадок, Тир под властью Хирама I[167] вступил в период расцвета.

Тир располагался на острове в двух милях от берега – «на выступах в море»,[168] как позже напишет пророк Иезекииль. Он имел две гавани, южную и северную, и земледельческое поселение на материке. Такое расположение, когда порт находился в главном городе, было нестандартным. В Иудее и Израиле большинство портов считались «дочерними городами»,[169] созданными для обслуживания основных городов – те располагались в нескольких километрах от берега: возможно, прибрежные участки не годились для земледелия, а возможно, так основной город был больше защищен от набегов с моря. Фукидид описывает аналогичный феномен в Греции, где «из-за широкого распространения[170] пиратства древние города… строились на некотором расстоянии от моря». Несмотря на небольшой размер и сильную зависимость от торговли, Тир располагал ценными ресурсами и специализированными перерабатывающими мощностями: в его распоряжении были сосна и кедр для судостроения и продажи на экспорт, а также мурексы – моллюски, из которых получали драгоценный пурпурный краситель; в городе имелись и металлообрабатывающие мастерские. Не менее важным было стратегическое положение города между несколькими богатыми государствами, чьи интересы обслуживались тирскими торговцами.

При всех выгодах положения Тира его благосостояние ощутимо зависело от ввоза зерна; Хирам не мог этого не учитывать при переговорах о поставке материалов для сооружения дворца Давида и храма Соломона