выйти в открытые воды Тихого океана – неизвестно. Прежние места обитания вроде бы не страдали от перенаселенности, переходы предстояли очень долгие, а вещей с собой везли не так много, и они были не очень ценными для торговли, по крайней мере с точки зрения наших нынешних знаний. Более вероятная версия может быть связана с общественным устройством культуры лапита – порядок рождения детей в семье и законы наследования могли вынудить или побудить те поколения, кому не досталось семейное наследство, оторваться от дома и пуститься осваивать мир. Тех людей могло вести и простое любопытство, и если полинезийские походы были задуманы исключительно ради интереса, то они не имеют аналогов в истории – по крайней мере, на общепринятом уровне – вплоть до полярных экспедиций XIX века. Впрочем, в чем бы ни состояла причина – основным фактором, как всегда в походах первооткрывателей, была уверенность, что в исходную точку можно вернуться. В любом случае переселение тихоокеанских народов было результатом обдуманного расчета, а не плодом случайности или «великолепного безрассудства»[26] – этот факт закреплен в устных традициях Океании.

В полинезийской мифологии рыбная ловля – один из главных лейтмотивов, связанный с самим существованием этих островов и открытием земель от Гавайев до Новой Зеландии. Одна из традиционных версий говорит, что первое путешествие в Новую Зеландию возглавлял рыбак по имени Купе[27] родом из Гаваики – здесь это название, по-видимому, относится к одному из островов Общества. Легенда рассказывает, что рыбакам с Гаваики стала мешать стая осьминогов, которая не давала им ловить рыбу, и тогда их предводитель Купе решил отправиться за ними в погоню – до самой Новой Зеландии. Купе знал, что плавание предстоит долгое, и на его лодке «Матаоруа» вместе с ним было шестьдесят семь человек, включая его жену и пятерых детей. После того как Купе одолел осьминога в проливе Кука, Купе назвал несколько островов пролива именами своих дочерей, дошел до Южного острова и затем пустился обратным путем в Гаваики с полуострова рядом с нынешним Оклендом, называемого «Хокианга нуи а Купе» – «великое место возвращения Купе». В рассказах Купе эти острова фигурируют как незаселенные земли, однако другие версии легенды, а также археологические свидетельства говорят, что первые полинезийцы, прибывшие в Новую Зеландию, уже застали там поселенцев – вероятно, меланезийцев с Фиджи. Хотя Соломоновы острова ближе к Новой Зеландии,[28] чем острова Общества или Гавайи, путь до них сложнее, и со временем как меланезийские, так и полинезийские поселенцы утратили связь с родиной. Тот факт, что самые крупные, заметные и плодородные острова южной части Тихого океана не привлекли к себе постоянного потока мореходов в более ранние времена, может объясняться способами мореплавания, характерными для условий Полинезии.

Плавать по Тихому океану, имея целью вернуться в исходную точку или пристать к отдаленному берегу, – занятие, требующее высочайших навигационных навыков. Совокупная площадь островов к востоку от Новой Гвинеи составляет меньше одного процента от общего размера Тихого океана, и эта площадь разделена на двадцать одну тысячу островов и атоллов, каждый в среднем[29] менее шестидесяти квадратных километров (двадцать две – двадцать три квадратные мили), хотя большинство еще более мелкие. И если освоение и заселение Океании стало уникальным деянием в мировой истории, то мореходные навыки,[30] необходимые для этого, были не менее уникальны. Основные приемы, которыми пользуются мореплаватели, по сути одни и те же даже на простейшем уровне: наблюдение небесных светил (астрономическая навигация), использование ветров и течений, отслеживание поведения птиц, рыб и китов. Отличительной чертой тихоокеанских искателей счастья было то, что они понимали важность этих приемов и, более того, без обращения к письменности объединяли свои наблюдения в связный комплекс знаний.