– Всё зависит от ситуации, – ответил я и убрал автомат за спину, у ПМ-а теперь достаточно боеприпаса. – Если всё то, что мы видели, только в Москве, то да. Проще похоронить город, чем всю страну.

– А где же будет столица? – удивлённо уставилась на меня Лена.

– Да хоть в Питере, городов, что ли, мало? – усмехнулся я. – Но дело не в этом.

– А в чём?

– В том, что если такое происходит по всем крупным городам, – продолжил я. – То нам ничего не угрожает, ну, кроме зомби, конечно.

– Думаешь, теперь так будет всегда? – грустно спросила она.

– Думаю, что да, – кивнул я. – А твои родные где?

Мы уже осмотрели подъезд. Выход на чердак имелся, так что в случае чего свалить успеем. Забрались на пятый этаж и заняли одну из квартир. Все двери, снизу до верху, мы закрыли, даже если кто-то скоблить начнёт или открыть попытается, услышим. Москва, блин, а тишина, как у меня в Лашме.

С тактической точки зрения может быть моё положение и невыгодное, но это как посмотреть. Пространство узкое, больше троих точно не пройдёт. Моя точка выше и просматривается лучше. Патронов тоже пока хватает. Зато если шухер начнётся, услышу заранее. Можно и свалить даже успеть.

Подъездная дверь на доводчике, нужно ещё понимать, что там ручка, что дверь на себя тянуть нужно. А где этим тупоголовым, да ещё и слепым. Наша дверь тоже на замке, просто так и не войдёшь.

Лена готовила еду. Мы не стали долго заморачиваться и разожгли огонь на балконе. Других вариантов всё равно не было. Ни света, ни газа, ни воды. Хорошо, что москвичи воду питьевую всегда впрок запасают.

– Нет у меня родных, – грустно сказала та. – Мать в прошлом году похоронила, отец алкаш, я его и не видела никогда. Всю жизнь в коммуналке прожили. Одна комната, без кухни, да душ с туалетом два на два. Продала я комнату да Москву покорять поехала. В нашем городе только коров доить и на пилораме водку пить.

– Понятно, коренная, значит, – пошутил я.

– Иди в жопу, – надула губы Лена. – Я ему тут душу раскрываю, а он…

– Ты лучше готовь там давай, с душой, – не стал извиняться я. – Жрать охота.

Ужинали разогретыми макаронами, которые нашли в не работающем холодильнике. Лена сделала пережарку с колбасой, кинула туда макароны и сейчас помешивала эту вкуснотень.

Лена наложила себе в тарелку, а я забрал себе сковороду.

– Еда настоящих мужчин: жир под майонезом, – с этими словами я щедро сдобрил еду мазиком и, нещадно карябая вилкой по тефлону, стал закидывать её в себя.

Затем мы закрыли балкон и ушли в комнату с одним окном. Лена улеглась на диван и сразу уснула. Я же решил посмотреть немного в окно.

Тишина, темень, где-то далеко, в городе, небо подсвечивается пожаром. Тушить некому, может так разгореться, что мама не горюй. А может и утихнет к утру. Что происходит во дворе, непонятно. Светить фонарём не хочется, мало ли, вдруг они всё-таки умеют видеть.

Ну а раз понтов от меня сейчас нет, нужно тоже на горшок и в люлю. Матрас и подушка с одеялом уже были разложены на полу. Я скинул кроссовки и прямо в одежде завалился спать. Автомат я положил рядом, чтобы только руку протянуть.

Наутро я жевал бутерброды, запивая их чаем. Дым с нашего балкона можно было заметить за километр. Но примерно так же сейчас выглядела и остальная часть Москвы. Только дым от пожаров там читался более явно. Мы-то что, чайник вскипятить, и все дела.

Прикончив завтрак, я отнёс посуду в раковину. И, смахнув крошки со стола, разложил карту, которая обнаружилась-таки на заправке. Отыскал наше местоположение, поставил отметку, где находится ящик с боезапасом, и принялся прикидывать маршрут.