Что ж ты, сволочь, мне насчет тихой гавани голову морочил? Бравые солдатушки – это не та публика, к которой может подойти определение «спокойная». Уж я в свое время на эту братию вдоволь нагляделся.

Еще и Гуго с Бертой куда-то запропали!

Тем временем зашедший с улицы здоровяк с продубленной физиономией видавшего виды сержанта пригладил ежик седых волос и, обняв за плечи хозяина постоялого двора, принялся что-то ему втолковывать. Толстяк какое-то время мялся, потом окончательно поник и велел служанке притащить пару кувшинов крепленого вина. Парни дармовой выпивке откровенно обрадовались, а сержант снисходительно похлопал хозяина по пухлой щеке и присоединился к своим приятелям.

Да уж – без офицерского пригляда солдатики совсем одичали. Вовсе не удивлюсь, если они уже и на большой дороге пошаливают.

Тут вновь распахнулась входная дверь, и в задымленную залу вошел сутулый старик, сгибавшийся под тяжестью дорожного мешка. Переступившая вслед за ним через порог девица – дочь, служанка? – откинула с головы капюшон и поморщилась из-за витавших в воздухе клубов едкого дыма.

А вот это она зря. Не стоило так опрометчиво свое симпатичное личико мужланам показывать. Глядишь, и обошлось бы. А вот так – вряд ли.

За столами послышался восхищенный свист, черноволосая девица сразу осознала свою ошибку, но было уже поздно – к новым постояльцам зашагал все тот же неугомонный сержант.

– Леди! – протянул он руку брюнетке. – Ваша красота сводит меня с ума! Буду счастлив, если вы составите мне компанию на этот вечер!

– Оставьте в покое мою дочь! – попытался оттеснить его старик, но к нему немедленно подскочили двое парней и силой усадили за стол.

– Так что скажешь, красавица? – расплылся в улыбке седоволосый здоровяк.

– Мы всего лишь хотели снять комнату, – пролепетала девица. – Прошу вас…

– Зачем тебе комната? – Сержант терять время попусту не собирался и облапил красотку за талию. – Переночуешь в моей!

Я поймал вопросительный взгляд девицы и едва заметно качнул головой. В зеленых глазах мелькнул злой огонек, и брюнетка заголосила, пытаясь оттолкнуть слишком уж навязчивого ухажера:

– Уберите руки!

Толстяк поспешно отвернулся, делая вид, будто не замечает творившегося у него на постоялом дворе беззакония; несчастный папаша бросился на выручку, но ему немедленно врезали под дых и усадили обратно. Какой-то шустрый паренек избавил старика от дорожного мешка и начал бесцеремонно рыться в поклаже, другой и вовсе попросту срезал тощий кошель.

– Помогите! Да помогите же! – продолжала надрываться девица, и не на шутку разозлившийся сержант взялся за нож.

– Вот что, дорогуша, – провел он широким клинком у лица обомлевшей от страха девушки, – будь лапочкой и останешься цела. А не то…

– Не надо, – пролепетала девушка.

– Заткнись! – рявкнул седой и прижал ее к стене. – Так будешь лапочкой?

– Не трогайте меня…

Потерявший терпение сержант выругался и, намотав на руку черную косу, поволок красотку к лестнице. Когда они проходили мимо, я опустил взгляд, молясь всем Святым, чтобы дезертиры не вспомнили о моем присутствии. Иначе закопают на заднем дворе, и вся недолга.

Но солдатикам было не до какого-то бродяги. Двое подперли с боков убитого горем старикана, остальные увлеченно копались в пущенном по кругу дорожном мешке.

– Эй, хозяин, живо вина нам! – развернулся на лестнице тащивший за собой девушку сержант.

– Но… – захлопал глазами толстяк, – но деньги…

– Держи, жирдяй! – Справившийся с тугими завязками срезанного кошеля парень высыпал на стойку весело зазвеневшие монеты. – Вина на все!

Хозяин бросился наполнять кувшины, и к нему немедленно выстроилась очередь горевших желанием промочить горло выпивох. Воспользовавшись суматохой, я взбежал по лестнице на второй этаж, прошелся по темному коридору и, уловив в одной из комнат девичьи крики, уверенно постучал.