– К «Корчам головастика» нужно привыкнуть, – девушка одарила Жака жемчужно-белой улыбкой.

«Особенно, если к ним подмешана унция парализующего яда, – ехидно заметил откуда-то из глубины Пятый. – Ничего, Четвертый им уже занялся».

Жак попытался пошевелить языком.

– Зачем?

– Зачем я здесь? – переспросила девушка. – Или зачем ты пил это пойло?

Замешательство Жака её рассмешило. Землянин и в самом деле не знал, как к ней относиться. В человеческое благородство Жак перестал верить ещё в юности, а для корабельной проститутки она выглядела слишком роскошно.

«Между прочим, она настоящая», – вновь напомнил о себе Пятый.

Жак понял, что тот имел в виду: в век безудержных генетических экспериментов очень трудно было найти человека, которому хоть что-нибудь не улучшили. Люди издавна страдали от физических недостатков и искали способа от них избавиться. Теперь можно добавить мускулов или убрать жир, можно сменить цвет глаз, волос, губ, изменить тембр голоса, походку, осанку, можно стать выше или ниже. По желанию клиента делали все, что угодно – вплоть до изменения скелета и обмена веществ. И, конечно же, не представляло особой сложности воссоздать человека целиком. Все это на жаргоне истинных землян называлось синтетикой. Каждый мог заказать себе копию известной модели или звезды, для этого знаменитости за баснословные деньги продавали корпорациям образцы своих ДНК.

– Гадаешь, настоящая я или нет? – проговорила девушка, будто читая во взгляде Жака немой вопрос. – Я, конечно, не чистокровная землянка, но синтетики во мне нет.

– Зачем ты здесь? – выдавил из себя, наконец, Жак.

– Мне заплатили.

– Хотелось бы знать кто и за что именно? – Жак почувствовал, как к нему возвращаются силы.

– За твою охрану. Я – твой телохранитель до конца этого рейса, а может и дольше, если потребуется.

– Кто же решил позаботиться о моём здоровье? – облик этой хрупкой девушки плохо вязался в сознании Жака с образом профессионального телохранителя.

– Имя клиента разглашению не подлежит.

– Но ведь я не магнат и не член правительства. С какой стати ко мне приставляют охрану?

– Это не моё дело. Главное, чтобы кредитки платили исправно, – казалось, что вопрос ни на мгновение не смутил девушку.

– В таком случае ты плохо справляешься со своими обязанностями: на этом звездолете меня уже два раза чуть не убили.

– Вот именно, – девушка встряхнула головой, отчего волосы заколыхались, будто колосья в поле, – и все потому, что тебе не сидится в каюте. Или она тебе не нравится?

– Почему же, вполне приличный номер.

– Тогда тебе ничего не помешает в нем хорошо выспаться до самой Мелии.

– Что?

Жак не успел осмыслить сказанных девушкой слов, как её тонкие пальцы ткнули его в лоб, и он отключился.

Усыпив землянина, девушка занялась осмотром его вещей и каюты в целом…

– Что за блондинка? – Гамильтон бросил случайный взгляд на экран слежения.

– Понятия не имею, – ответил Дженкинс и, не отрываясь от монитора, поправил микронаушник.

И вот она, Мелия. С небольшим чемоданчиком в руках Жак сошел по трапу в приемный рукав, ведущий к космопорту. Сам по себе этот тоннель представлял собой чрезвычайно удобную и практичную обеззараживающую камеру. Рядом с Жаком шагала длинноногая блондинка. Миранда – именно так она, в конце концов, отрекомендовалась землянину. Шумная толпа пассажиров несла их к выходу.

Таможенник удостоил Жака и его спутницу лишь десятью секундами внимания, мельком взглянув на показания сканера.

– Проходите.

Это простое и суховатое слово, сказанное практически безразличным голосом, прозвучало для землянина, как «Добро пожаловать на Мелию, дорогой друг!»