– Лучше доверять темным, чем этим барахлящим штукам.

Фри выудила один из своих любимых клинков, как обычно готовясь к внезапному нападению. Я же перебирал в руках единственный имевшийся при себе нож. Мужчина и женщина сидели в гостиной, не обращая на нас внимания. Одно из свойств протекторов – при желании заставлять души приземленных забывать о нас и нашем присутствии. Морок скрывал от людей любые проявления Света и Тьмы по умолчанию.

На кухне мы нашли маленькую девочку. Та что-то рисовала цветными карандашами. Круглолицая, со светлыми кудряшками, в клетчатом голубом платье. Интереса у девчушки мы тоже не вызвали.

Остался последний рубеж – комната пацана. В прошлый свой визит я почти зашел туда, но парень неожиданно решил вернуться домой, и мне пришлось тактически отступать через окно.

Замок щелкнул, дверь со скрипом открылась в новую, казалось бы, идеальную, щекочущую нервы темноту. Оттуда потянуло чем-то сладковатым. Очки свободно позволяли видеть во мраке, но здесь не нашлось ничего аномального, за исключением мятых джинсов, свисающих с настенных полок. Обычная захламленная комната подростка. Мы начали проверять ее на предмет темного эфира. Не упустили ни одной детали: ни бумажки, ни мебели. Пока я сканировал люстру, Фри, забывшая об опасностях, которые могут таить в себе бельевые шкафы, оказалась придавлена грудой тряпья.

Я не сдержал насмешки, когда из-под завала показалась голова наставницы.

– Меня к такому не готовили, – проворчала она, поправляя ремешок очков.

Пока девушка выбиралась из «ловушки», я проверил рабочий стол и окно, но ничего не нашел. С тяжким вздохом сел на измятую кровать и подпер кулаком подбородок.

– Похоже, придется задержаться.

– Да, – согласилась Фри, садясь рядом. – Если явных следов нет, то это даже хорошо. Либо кандидат на ранней стадии, либо он не кандидат вовсе и искать нужно в другом месте.

– Ничего с ним не в порядке, – жестко настоял я. – Я сам все проверил. Ошибки нет. Но за эти дни он ни разу не подал знака и даже не попытался кого-либо прикончить… Почему он не может побыстрее начать жрать души?

– Это полностью твое задание, как мы и условились, и я не вмешиваюсь в твои умозаключения, лишь проверяю результаты. Но ты пробыл тут три дня и самое выдающееся, что ты отыскал, – нарушения Эквилибриса. И при этом ты уперся рогом, что именно этот человек – кандидат? Почему?

– Чутье. Я видел его со стороны. Адекватным этого пацана назвать никак нельзя.

Фри деловито вскинула бровь.

– Я верю тебе. Косяков за тобой пока не наблюдалось, но кто его знает. Эта работа – настоящий бедлам.

Я пожал плечами.

– Бедлам, да, но приятно осознавать, что все четко поделено. Добро и зло, Тьма и Свет. Без равновесия все ломается. И вот этот пацан тоже сломан. Нам нужно устранить его, пока он не стал высасывать Свет из душ близких. Свет – хорошо. Тьма – враг. Проще жить с такими понятными законами.

Таков был этот мир. Вся Вселенная была поделена на черное и белое – Свет и Тьму. Между ними всегда существовал хрупкий Эквилибрис, и его было необходимо поддерживать. Такие, как я и Фри, служили Свету и не давали Тьме распространяться в пределах этой планеты.

Фри пробрала дрожь от моего прямого и холодного взгляда. Ее пугала откровенность в подобных вещах, хоть это и были общеизвестные истины. В начале протекторского пути никто не относился к миру Света и Тьмы так же спокойно и непринужденно, как я, и это беспокоило Фри.

– Какой же ты хладнокровный. Нельзя так говорить. А то будешь как Паскаль, а это не к добру.

– Почему же? – усмехнулся я. – Мне нравятся его взгляды на мир. Они правильные. Фри, ты на этой работе сколько? Восемь, десять лет? С этой вечной молодостью протекторов не разберешь. Я за эти месяцы понял, что по-другому тут не выжить. Нужно категорично смотреть на тех, кто больше не человек.