Госпожа Дж. кивнула. Мелоди чувствовала, как Джексон рядом с ней ухмыляется.

– И если вы уедете, чему это нас научит? Что, когда становится тяжело, сильные уходят и…

Официантка положила на стол счет, но госпожа Дж. не сводила глаз с Мелоди.

– А как насчет безопасности моего сына?

– Ну, мам, я же могу…

Мелоди стиснула его колено, заставив его замолчать.

– Пусть Джексон так и ходит в этом гриме. Отправьте его в другую школу. Гордо спрячьтесь в кусты. Это ведь ваш девиз, так? Но вам нужно остаться в Мерстоне, чтобы защищать ЛОТСов, которые не уедут!

Мелоди наклонилась через стол и шепнула госпоже Дж. на ухо:

– И показать Джексону, что его мать не боится бороться!

Госпожа Дж. сняла свои вуди-алленовские очки и протерла глаза.

Джексон с Мелоди взялись за руки под столом, с каждой секундой стискивая их все теснее.

Госпожа Дж. надела очки, обернулась к сыну и сказала:

– Тебе придется скрыться.

– Хорошо.

– Это значит, что никто – подчеркиваю, никто! – Она сделала паузу и посмотрела на Мелоди. – Не должен будет знать, где ты.

– Хорошо! – ответили они в один голос. Как будто находились в одном часовом поясе.

Госпожа Дж. шлепнула на стол черную кредитку American Express, выданную на имя некой Ребекки Роуз, содрала защитную пленку с новенького айфона и принялась строчить эсэмэс.

Джексон выпустил руку Мелоди.

– Ты что делаешь?

– Пишу бортпроводникам насчет моего веганского меню.

Сердце у Мелоди упало.

– Но я думала, что…

Госпожа Дж. положила телефон на картонную салфетку и посмотрела им в глаза.

– Что ты думала? Что я позволю пропасть хорошей лазанье с тофу?

– А? – переспросила Мелоди.

– Я распорядилась, чтобы ее упаковали навынос. Надо будет подъехать на летное поле и забрать.

Она отодвинула салат.

– Я умираю от голода. А вечер предстоит трудный.

Пока госпожа Дж. подписывала счет, Мелоди с Джексоном обнялись, празднуя победу. Следующим пунктом в расписании Мелоди стояло «целоваться несколько часов без перерыва». Но вместо этого она сдержала слово: попрощалась, пожелала обоим удачи и выбежала на улицу, где ждала Кандис.

Снаружи совершенно ничего не изменилось, однако теперь все выглядело иначе. Наполовину перегоревшая вывеска кофейни смотрелась очаровательно. Машинка с окном, заделанным скотчем, перестала казаться жалкой: это была мужественная машинка, с честью пережившая испытания. И Кандис в ее костюме для наблюдения за птицами вовсе не издевалась над паранойей Мелоди – она честно старалась помочь. И все это потому, что Джексон остается! И, невзирая на обещание, данное госпоже Дж., он уж найдет способ связаться с Мелоди.

Он это умеет.

Так она и думала. Сток душевой кабины был напрочь забит шерстью и мыльной пеной. Клодин направила на гадкий ком струю горячей воды, но он и не думал размокать. И вот теперь ей пришлось, стоя по щиколотку в обмывках, оставшихся после мальчишек, сунуть руку в грязную воду, чтобы прочистить засор. Этим надо заниматься в костюме химзащиты, не иначе! Неудобство заставило Клодин лишний раз пожалеть о своем уютном доме и чистенькой девичьей ванной.

Ей впервые довелось провести целых двое суток в отеле «Логово» – их семейном заведении, где постояльцам настойчиво рекомендовали «отключиться», и строго запрещалось смотреть телевизор и пользоваться Интернетом. Обычно Вульфы проводили тут только одну ночь, ночь полнолуния. На двери вывешивали объявление «ИЗВИНИТЕ, МЕСТ НЕТ!», запирались на засовы, опускали ставни и принимались пировать. Это длилось не более суток. Едва превратившись обратно в людей, стая возвращалась на Рэдклиф-вэй, а отель вновь открывался для посетителей. Надолго закрываться они не могли, это причиняло ущерб семейному бюджету: их стейкхауз на протяжении последних шести лет входил в десятку лучших ресторанов Салема.