Выйдя уже на Галилее, Кай перевела дополненность в спящий режим (здесь текстуры и указатели были совершенно ни к чему) и огляделась. Прежде всего в глаза бросалось то, чего на остальных уровнях в помине не было, – настоящие, живые деревья. Они обрамляли дорожку от станции до квартала с заведениями, а между ними пестрели пышные клумбы. Цветы – Кайтен не была сильна в их классификации – источали непривычный аромат, сладкий, но не навязчивый. Считалось, что воздух на Галилее лучше, чем на закрытых уровнях, и Кай правда почувствовала какую-то особую свежесть. Ветер здесь был искусственным, как и внизу, но воспринимался почему-то иначе. Сложно оставаться объективной, когда вокруг сияет королевство стекла и металла.

Второй важной диковинкой здесь было небо. Кай подняла взгляд выше Пика Галилея, робко подмигивающего в опустившуюся на мир ночь. Она видела небо так редко, что даже сейчас ощутила необъяснимый восторг. Но цифровые небеса закрытых уровней были практичнее: их никогда не заволакивал черный дым от горящих в милях к югу от Цитадели торфяников. Их никогда не закрывали, сводя распахнутые стеклянные лепестки в непроницаемый купол, чтобы в город не проник смог.

– Кайтен! – из нарядной толпы ожидающих у станции показался Виктор. Его волосы были красиво уложены, открывая лоб, и в первую секунду Кай, привыкшая видеть его другим, растерялась.

– Привет, Вик, – улыбнулась она, скрывая смущение.

Они не виделись с пятничной ночи, поэтому произошедшее между ними начало казаться слегка нереальным. Но когда Виктор улыбнулся, коснувшись ее локтя, когда наклонился, чтобы запечатлеть на ее щеке легкий поцелуй, и когда она уловила знакомые нотки его парфюма, все стало на свои места.

Хорошее настроение и праздничная одежда Виктора делали темные круги недосыпа под глазами менее заметными.

– Тебе очень идет. – Он восхищенно окинул взглядом ее черное платье с вырезом-лодочкой и длинными рукавами.

По мнению Кай, это платье меньше всего подходило для ужина в ресторане на уровне Галилея – слишком простое, – но она искренне попыталась принять комплимент. Ей стоило бы сходить на шопинг и найти что-то получше, вот только сил на это не было. Последние дни Кайтен полностью ушли на работу над лекциями, визиты к Кире и прочие попытки отвлечься от мучительного ожидания катастрофы.

Виктор галантно подал ей руку и увлек вглубь квартала.

– Проголодалась?

– Нет, – ответила Кай, запоздало сообразив, что для приличия можно было ответить не так категорично.

Но это было правдой: она слишком пресытилась событиями, чтобы испытывать физический голод. Кай вновь подумала о Кире, борющейся за жизнь в одиночной палате, пока она проводит вечер на Галилее. В этот момент, словно прочитав ее мысли, Вик накрыл ее пальцы своими. Мимолетный жест – и чувство вины ослабло. Кай позволила себе насладиться последним уровнем Цитадели.

Сгелитий, из которого были выстроены местные здания, отличался от материала закрытых уровней: гораздо светлее, совершенно не тронутый коррозией и прочими следами плохого ухода. И конечно, Кайтен не могла без уколов зависти видеть, на какие непрактичные вещи ушли эти высококачественные чешуйки: живописные колонны, декоративные арки с огнептицей, установки для цветов. Аккуратные бордюрчики, подчеркивающие линию между клумбами и дорожкой, возмутили Кай больше всего. На работе она ежедневно боролась за каждый десяток чешуек, то лишний, то недостающий для того, чтобы завершить модель. Последний уровень Цитадели же был произведением искусства – потому что его архитектору позволяли творить