Бандиты с подмогой преследовали нас, пока кто-то из них надрывно не закричал, что дальше ходить нельзя – там спит чудовище… И чудовище не заставило себя ждать.

Она налетела на нас. Иссушенная, как мумия, в истрепанной одежде, похожей на шаманскую. Разорвала кобыле горло длинными желтыми когтями. Я оказался на земле, и меня придавило телом животного. Потом она склонилась ко мне, и были только укус и боль, через которую сложно понимать происходящее.

Мой новый спутник отбросил эту ожившую мумию, но свое дело она сделала. Яд уже бежал по моим венам, а шаманка стояла и смеялась, вытирая кровь длинным грязным рукавом. Из ее рта вылетали сбивчивые и хриплые слова. Только часть из них была на японском. Каком-то старом и незнакомом. Она говорила, что чувствует его древнюю кровь и знает, чей он сын…

– Погоди, – Джен остановила Рюи жестом, а потом потерла виски, – почему Ван Райан был там? Зачем поперся в Японию, да еще и во время войн?

– Все довольно просто, – вампир сделал уже привычный почти театральный взмах рукой. – Ходило много слухов, что на этой земле скрыты секреты бессмертия. Ваш же директор искал нечто противоположное – как разрушить бессмертие. Особенно то, что кажется несокрушимым.

Я поняла, что руки на моих коленях сцепились в замок, а потом дрогнули. И это не осталось незамеченным цепким немного насмешливым взглядом вампира.

– Нет-нет, он не искал путь к смертности для себя, – Рюи помотал головой из стороны в сторону. – Скорее для того, кто дал ему жизнь…

– И? Он нашел ответы? – подалась вперед я.

– Нет, не нашел. А та безумная шаманка только посмеялась над ним. Хотя наш приход ее «немного развлек». Развлек насколько, что она даже предложила дать мне второе рождение, раз уж я кхм… мог полностью его принять.

– В смысле… – Дженнифер ошеломленно приподняла сначала одну, а потом и вторую бровь. – В том самом смысле?

– Hai-hai25, – кивнул Рюи, оставаясь в расположении духа слишком хорошем для того, кто рассказывает о собственном обращении. Впрочем, все острые углы он старался сгладить. – В юности я стремился держаться подальше от женщин, даже от тех, что продавали свое тело. Возможно, это был подсознательный страх оставить одну из них с ребенком. Судьба моей матери стала хорошим уроком… Но жизнь вампира, особенно того, кто не убивает, предполагает не так уж много способов охоты…

Рюи кашлянул, как будто даже немного смутившись, хотя, возможно, это тоже была игра на публику.

– Впрочем, вампирша, которая стала походить на мумию лишь чуть меньше, не спешила обзаводиться отпрыском. Поэтому учить меня всему пришлось моему новому спутнику. Как и давать свою кровь первое время. Так я узнал и его имя, и увидел часть воспоминаний. Он обменивался со мной мыслеобразами. Довольно странное общение быстро помогло нам начать понимать друг друга.

Тогда я сожалел о своей юношеской горячности и хотел увидеть отца. Я убедил Драйдена помочь мне добраться назад в Бидзен. Ваш директор пытался меня отговорить, но нужно ли объяснять, что его слова снова разбивались об упрямство. Воспоминания о его жизни среди вампиров все еще не могли заставить меня принять себя тем, кем я стал.

Дорога назад была неблизкой. Передвигаться мы могли только ночью. Днем мне приходилось прятаться от дневного света. Хорошо, если в пещере или полуразрушенном доме, а не в сырой земле. Постоянный обмен мыслями привел к тому, что мы учились друг у друга языку. Хотя Драйден и до этого что-то знал, но звучал при этом весьма потешно. Да и над моими первыми потугами он тоже успел посмеяться.

Когда мы добрались до дома, отец будто с ума сошел от радости. Пообещал вернувшему меня назад незнакомцу, что своими руками сделает ему меч и подготовит доспех. Даже ничего не сказал про его внешность, кроме: «Вы не похожи на нас, но я вам должен». Только оставаться в мастерской было нельзя.