Светка сказала:

– Что за ерунда! Тоже мне проблема! У меня есть знакомый врач, скажем, что ты тяжело перенесла дальнюю дорогу, смену климата, а потом ещё таскала коробки и у тебя случился выкидыш. Полежишь два-три дня в больнице, ещё недельку пострадаешь дома – и всё! А он будет тебя жалеть и заботиться о тебе, и плюс ко всему у него будет чувство вины, которое он должен будет отработать, ну в крайнем случае задарить, ты же его коробки с вещами таскала! На том и договорились.

В пятницу, пока Лев был на работе, Оле стало «плохо», и скорая увезла Олю в больницу.

Света позвонила Льву и сказала, что Оля в больнице и ему стоит туда подъехать.

В пятницу Льва к Оле не пустили, сказав, что она спит после операции, одним словом, «приходите завтра!».

В субботу Лев в 10:00 был уже у Оли. Она лежала в одиночной палате, и её выбеленные перекисью водорода волосы сливались с застиранной желтовато-белой наволочкой. Эта картина придавала особенный драматизм происходящему.

Увидев его, Оля заплакала, сквозь слёзы она прошептала: «Наш ребенок…»

Лев погладил её по щеке, поцеловал и сказал: «Не переживай, у нас уже есть дети, а Бог даст, будут ещё».

Лев поговорил с врачом, и выписку назначили на понедельник.

Оля лежала в палате и не понимала, почему ей так грустно. Всё прошло как нельзя лучше, она решила проблему с несуществующим ребенком, но ощущение было ужасным, будто она действительно лишилась чего-то важного.

Светка пришла к Оле в обед, притащила устрицы и вкуснейшие макарони из ресторана. Оля их очень любила.

– Ну вот, видишь! Я же тебе говорила, всё будет тип-топ! Кстати, не забудь врача отблагодарить.

Оля улыбнулась, Светик как фея-крёстная выпорхнула из палаты.

В понедельник Лев прислал за ней водителя, ехали молча, через центр, по хорде и к ним, в Пушкин.

Когда Лев вошёл к Оле в комнату, она сидела, укутавшись в плед, и отрешённо смотрела в угол, – она делала всё так, как научила её Светка.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Лев.

– Нормально, – еле сдерживая слёзы, ответила Оля.

– Может, поужинаем? – спросил Лев.

– Я не хочу, – ответила Оля, – но, если ты голоден, я что-то приготовлю.

– Не беспокойся, я сделаю яичницу, – сказал Лев и пошёл на кухню.

На протяжении всей недели Оля «страдала», то радость, то слёзы на глазах. Так как они жили рядом с историческим комплексом и парком «Царское Село», Оля часто там гуляла, благо территория большая и вокруг нет знакомых лиц – никому ничего не надо объяснять. Днем, пока Лев был на работе, Оля созванивалась со Светкой, и они обсуждали, как ей вести себя дальше.

В пятницу вечером, через неделю после случившегося, Лев пришёл в приподнятом настроении и протянул ей красную коробочку с белым бантом. Открыв, Олька не смогла сдержать эмоции, там лежало кольцо и серьги с сапфиром в окружении якутских бриллиантов. Она повисла у него на шее и крепко поцеловала.

– А можно я френдам покажу? Ну пожалуйста! Девчонки в Усть-Лабинске от зависти умрут!

– Ладно, но без подробностей и меня не отмечай, – снисходительно ответил Лев.

Олька запилила пост в «Инсте», и девчонки на другом конце страны просто захлебнулись слюной от зависти. Она сорвала куш, повезло же белобрысой!

Оля походила по комнате, вытащила из шкафа платье-свитер с надписью #КрасивымОлямМожноВсё, и, посмотрев на него, усмехнулась и подумала: «Теперь можно всё, как и раньше». Встряхнула белобрысой головой и села в уютное кресло, стоящее напротив телевизора. Скрутившись в кресле, как кошка, как бы пытаясь забыться, выбросить всё из головы, Оля потянулась к коробке за очередным монпансье. Конфета была странного чёрно-коричневого цвета, посмотрев на которую она подумала: «Ну что же, жизнь странная штука, не всё что кажется, таким является. Какая ты на вкус?» Оля положила конфету в рот и скривилась – конфета оказалась горько-сладко-солёной, лакричная.