– Я думаю, что вы справились бы с ними голыми руками, даже не помяв одежду. – Она стала медленно двигаться по кругу, обходя Хантера, не стараясь говорить особенно чувственно. – Не поставив ни пятнышка на вашу глаженую белую рубашку… – Он следил за Карли и ее перемещением с большим интересом, провожая взглядом, от которого у нее по коже побежали мурашки. Между грудей собрались капельки пота. – Не сделав ни одной лишней складочки на ваших темных брюках… – Она игнорировала его изучающий, оценивающий взгляд, опасаясь, что может потерять самообладание. – Или на вашем стильном черном кожаном пиджаке…

Сердце колотилось сильнее. Карли остановилась перед Хантером и провела пальцами вниз по краю его гладкого пиджака, как будто хотела на ощупь оценить материал.

– Я права? – Она рискнула посмотреть в его проницательные глаза, и дрожь пробежала у нее по спине. – Вы просто провели бы два хука справа и вышли победителем и без потерь? – Сгорая от любопытства, Карли стала приподнимать край пиджака, чтобы мельком взглянуть на его бедро.

Удивленно вскинув бровь, Хантер оправил свой пиджак, закрыв обзор:

– Может быть.

Боже, да он просто дразнил ее.

Разочарованная, Карли опустила руку. В свете всего произошедшего ее вдруг осенила догадка. Девушка прищурилась:

– Вы бывший мошенник? – В ответ он лишь приподнял бровь. – Ну, вы знаете… – Она с любопытством склонила голову. – Один из нелегальных хакеров, которые попадаются, отсиживают свой срок, а потом открывают охранную фирму, помогая компаниям защититься от таких, как они сами.

Хантер прислонился к стене, расписанной граффити, скрестив руки на груди. Казалось, вопрос его позабавил. Как и вся ситуация. И было похоже, что он намеренно сводил ее с ума, терзая своим молчанием.

Карли пересекла тротуар и повернулась, чтобы прислониться плечом к металлической стене рядом с Хантером, достаточно близко, чтобы привлечь его внимание.

Карли подняла бровь:

– Вы ответите на мой вопрос? – Ни один мускул не дрогнул на его лице. – Откуда мне знать, может, вы представляете собой опасность, от которой я должна бежать прочь.

Это наконец вызвало его реакцию.

– Я не представляю опасности, – сказал он.

– Тогда почему у вас?..

– Раньше я работал на ФБР.

Карли нахмурилась, огорченная, что ее ожидания не оправдались. Она надеялась, что, узнав правду, успокоится. Что это поможет ей снова сосредоточиться.

– И почему же бывший агент ФБР преследует меня? – поинтересовалась она.

Он повернулся к ней лицом. Его внушительная фигура была не менее пугающей, чем правда о его прошлом.

– Для того чтобы спросить, как долго вы планируете использовать свои семейные связи, чтобы доставать меня.

Она была ошеломлена этим обвинением. Ее семейные связи? Видимо, у него сложилось ошибочное впечатление, что ее отец оказывал ей поддержку. А любые разговоры относительно ее отца обязательно вызовут чувство неловкости.

Карли приподняла подбородок, радуясь, что у нее было реальное оправдание:

– К сожалению, у меня нет времени для дискуссии. Меня ждет еще одно интервью.

Недавнее довольное выражение лица Хантера исчезло, и теперь он выглядел еще более устрашающе, чем раньше. По всей видимости, он не собирался отпускать ее так легко, и сердце Карли упало, когда она поняла, что ее попытка побега провалилась.

– В таком случае, – сказал он, – я буду следовать за вами по пятам.

Хантер сидел в последнем ряду старого театра – кроме него, в зале была только Карли, примостившаяся рядом с ним, и команда режиссера – и наблюдал, как на сцене трое голых мужчин танцевали и пели шекспировские тексты под электрогитару. Мюзикл «Гамлет» был уникален уже сам по себе, а нагота должна была добавить дополнительную остроту, которая необходима в таком пресытившемся и искушенном городе, как Майами. Но если Бог существует и у него есть сердце, это скоро закончится, и Хантер сможет вернуться к своей намеченной конфронтации с Карли.