Но возникает новая претензия,

Не хватает денег, рост политики ценовой.

Тебе семьдесят лет, внуки создают семью,

Ты один, в старенькой комнатке, читаешь,

Радуешься каждому найденному старью,

И всё слишком быстро забываешь.

Тебе семьдесят пять, без очков никуда не глянуть,

Болит голова, крутят ноги, скачет пульс,

Все цветы в доме начинают вянуть,

И первый ужасный инсульт.

Тебе восемьдесят лет, в этом мире тебя уже нету,

Рыдает дочь, в руках держа букет,

Гвоздик, алого-алого цвету,

А у тебя в конце коридора свет,

А того, за что боролся, нету.

О тебе останется на память только фото,

И моменты памяти из детства детей,

Пока ты тут, на полосе жизни взлёта,

Жить полной жизнью сумей.

* * * *

Я словами, как из пулемёта,

Верно попадаю в цель,

На грани последнего взлёта,

Это на жизнь дуэль.

Я спокойна,

Руки не трусятся,

Я нежно сигарету целую.

Я проиграла,

Я проиграла личную..

Первую мировую.

* * * *

Я пишу тебе, чтобы наконец сказать,

Что ты свободен, что можешь уйти,

Я запрещаю теперь меня изучать,

Расправь крылья. Лети.

Не знаю, какой силой меня тянуло,

Протягивала руку, о гордости забыв,

Меня, как иву, от тяжести гнуло,

Нить любви крепкая. Разрыв.

Я позволяла тебе любить себя,

А внутри, моё сердце жгло,

Шла внутри меня извечная борьба,

Где я-добро. Зло.

Я чудовищем стала,

Саму себя не узнавая,

Я очень сильно устала..

Была хорошая. Злая.

До изнеможения, до равнодушия, твоя,

До последнего скрипа и горького вздоха,

Ты стрелял в меня из ружья..

Мне хорошо с тобой было. Плохо.

Я пишу тебе для того, чтобы сказать,

Я готова на самый ужасный проигрыш,

Я готова всю свою жизнь молчать,

Я была припевом. Проигрыш.

Ты можешь выметаться из моей жизни,

Нить от любви до ненависти разорвана,

Горели письма мои рукаписны,

Я была жива. Сломана.

* * * *

Я отпускаю каждого из вас,

Мне надоело упрёки слушать,

О том, как плох мой анфас,

О том, как я не умею кушать.

Вы говорите, что поступки мои-ложь,

Что принимать других, увы, я не умею,

Что волосы-блеклое сено, не рожь,

И вечно несу я лишь ахинею.

Вы никогда не сможете меня понять,

Вам никогда не понять мои мотивы,

Я, как зверь, своё буду охранять,

А вы и дальше сочиняйте "детективы".

Прошу, живите своей жизнью,

В которой мне никогда не бывать,

Ваш срок в тюрьме клейма пожизнен,

А мне на свободе всю жизнь летать.

Я отправляюсь дальше, по теченью,

В поисках тех, кто понять меня б смог,

Вы были в моей жизни ступенью,

А я-ваш потолок.

* * * *

Жить тобой, порой невыносимо,

Порой, на стены лезь и волком вой,

Моё чувство ночью гонимо,

Стало моей порочной виной.

Дышать тобой, бывает трудно,

Бывает воздух тянет грязью,

И ты меня в него толкаешь безрассудно,

Довольствуясь на стороне блудливой связью.

Порой, мне стыдно за тебя,

Мне стыдно за твои поступки,

Ты навсегда по правде разлюбя,

Бросаешь в мою сторону колкие шутки.

Иногда, я тебя не узнаю,

Иногда глаза твои пронзает злостью,

Тогда, дышать перестаю,

Чтобы ты, как собаку, по горбу тростью..

Не задел. Минутою молчанья.

Не задел, прогнав, в который раз.

Я, как собака, требую вниманья,

А ты в ответ одну команду.

Фас.

* * * *

Я однажды видала безразличие,

И в них мелькал твой аромат духов,

И гордость на показ, до не приличия,

А взгляд, как у щенка, суров.

Видала, не буду я лукавить,

Кого-то мне напомнило оно,

Безразличие так любит править,

–"Смотри, мне наплевать!" а мне смешно.

Ты знаешь, у него твоё обличие..

Портрет его на листе изобразя..

Я точно видела безразличие..

Я узнала. У него твои глаза.

* * * *

Как же вы спите, предавшие?

Какие Вам снятся сны?

Вы, счастье со мной создавшие,

И ударившие со спины.

Как же вы спите, предавшие?

От весны до весны-ваш срок,

Кормящую руку кусавшие,

Как самый не послушный щенок.