От внезапного понимания, каких глупостей натворил мой воспалённый от обиды и ревности мозг, меня бросает в жар. Я вскакиваю с постели и бегу на воздух – опять эти нервные, жадные вдохи ртом… Кто я? Выброшенная волной на берег рыба? Или та, которая выпрыгнула сама?

Kodaline by High Hopes

Дни ползут в страхе, панике, оцепенении: я жду, что люди Алекса из его службы безопасности во главе со знаменитым своей жестокостью Пинчером явятся в своих чёрных костюмах за моей дочкой, заберут её, а я только беспомощно буду рыдать им в след.

Проходит неделя, но чёрных костюмов нет. Я начинаю думать, что, может быть, Алекс не вычислил меня? Может же быть такое, что он просто не знает, где я? Он же не вездесущ!

Проходит ещё неделя, и тишина. И я, как это свойственно глупому человеку, понемногу начинаю успокаиваться, решаюсь впервые выйти с Лурдес на прогулку: мы забираем Соню из школы, отмечаем её первый день в учебном заведении поеданием мороженого в кафе, потом гуляем в парке. Соня без остановки сокрушается, как же всё ей тут не нравится и как же хочется ей домой, что в школе дети злые, и учительница накричала на неё в первый же день. Мои руки сжимают виски – я всерьёз не знаю, что отвечать ребёнку. Масштабы последствий принятого в горячке решения теперь разворачиваются во всей красе.

Мы уже почти подходим к дому, когда я, наконец, вглядываюсь в стоящие на обочине машины и вижу среди них чёрный Порше. В груди мгновенно всё сжимается и каменеет. Как только дверь машины открывается, я хватаю на руки дочерей и что есть мочи бегу к дому.

Меня ловят знакомые руки, но я вырываюсь, они снова меня ловят:

– Не бойся, мы только поговорим! Успокойся, остановись! Я НИЧЕГО не сделаю!

Мой эмоциональный фон раскалён до предела: в ушах звенит от страха потерять ребёнка – младшего, родного, любимого, – животная радость от внезапной и неожиданной близости Алекса, боль от унижения, жгучая потребность в его прикосновениях, ненависть за предательство, жажда его любви и ласки, его внимания, злость за крах моего мира. Всё это кипит во мне, как в котле ведьмы.

Только Алекс способен утихомирить меня в этот момент, что он делает: просто смотрит в глаза и повторяет, как мантру:

– Я не сделаю тебе ничего плохого, ты это знаешь. Я не причиню никакую боль ни тебе, ни Лурдес. Она будет с тобой! Успокойся, всё хорошо. Мне нужно только поговорить. Мы только поговорим!

Я верю, и я остываю.

К тому же, мелькнувшая в окне фигура Артёма отрезвляет– я думала, он выбежит мне помочь, но он этого не сделал. Не сразу, но до меня доходит, что решать проблемы с Алексом придётся один на один, и никто не придёт мне помогать. Никто. В этой ситуации мне просто ничего не остаётся, кроме как довериться ему.

И я хочу с ним поговорить, но… меня тошнит. Впервые в жизни меня тошнит на нервной почве. Такое позорное предательство тела в такой важный момент. Что странно, Алекс становится ещё мягче.

– Видишь, что ты делаешь с собой! Одни глаза на лице от страха. Разве я когда-нибудь причинил тебе вред?

Он уже одной рукой обнимает детей и заботливо придерживает мне волосы, чтоб я их не испачкала. Не только Лурдес, но и Соня льнёт к нему, как к родному – похоже, истерика только у меня.

– Ты сказал, ты заберёшь Лурдес! Я знаю, ты можешь! Ты всех и всегда покупаешь!

– Тебя я тоже купил?

– Меня нет.

– Вот видишь, ты сама себе противоречишь. А это означает, что ты не права. И ведёшь ты себя неправильно. Всегда можно договориться, всегда и всё можно решить мирно!

Алекс как никогда мягок и смотрит на меня почти с любовью. Я догадываюсь, что он играет: ему нужно меня убедить сделать так, как он считает нужным. И чтобы я была посговорчивее, он превратился во внимательного и ласкового Алекса, такого, которого я уже не видела многие-многие месяцы.