Но, к сожалению, должность мамы не подразумевает выходных и отпусков, и около пяти вечера, как только спадает жара, мы с Алёшей выходим в парк. Неожиданно я получаю сообщение со смайликом – он улыбается. За ним ещё и ещё: смайлики строят мне рожицы. Выждав около часа и пересмотрев все его эмотиконы, я пишу:

«А словами слабо?»

«Нет! Когда я тебя увижу?»

«Когда ты хочешь?»

«Сейчас. Нет, секунду назад. Нет, вечность назад!»

«Ммм… То есть, я уже в прошлом?»

– Только краешком, остальная часть тебя вся в будущем, на все 99,99% – улыбается, растянув свои красивые губы до ушей.

Я даже не охаю от неожиданности – привыкла к таким внезапным появлениям этого странного, похожего на инопланетянина парня.

Nuovo Inizio A Neuköll Dardust

Август, мы лежим на зелёной лужайке в парке, вечернее солнце мягко согревает нас, и только едва ощутимый ветер напоминает о приближении сентября. Алёша не слезает с Алекса, они борются, и не ясно, кто из них получает больше удовольствия, а я мучаюсь от тянущей боли моего предательства. Совесть не даёт мне покоя, но эта картина, где чужой дядя лучше родного отца, смешивает уровни моего восприятия, и я уже не понимаю, что хорошо, а что плохо, где добро и где зло. Наконец, сыну надоедает эта суперактивная игра, и он убегает на качели. Алекс лежит в изнеможении на траве и смотрит на меня, а я… я уже давно не могу оторвать от него своих глаз.

Боюсь, он поймёт, как сильно мне нравится, стараюсь напустить больше безразличия и тут же придумываю тему для разговора:

– Слушай, я же почти ничего не знаю о тебе!

– Как и я о тебе, – игриво щурится.

– Нам нужен блиц–опрос – это самый простой и быстрый способ составить представление о человеке!

– Спрашивай, – Алекс приподнимается на локте, готовясь к обстрелу моими вопросами.

– Твой любимый цвет?

– Коричневый.

– Мой тоже коричневый! Шоколадный! – я искренне воодушевляюсь, а мой любовник смотрит на меня, слегка улыбаясь, и едва заметно кивает головой, будто мысленно ставит галочку в невидимом списке.

– Твоя любимая музыка? – уже с азартом спрашиваю я.

– Музыка из фильма про собаку Хатико.

– Мы смотрели Хатико, но я не помню мелодию, надо будет послушать, – обещаю ему.

– Твоя любимая музыка?

– Всё, что красиво, нежно и не слишком печально. Кое–что из классики, саундтреки к фильмам тоже люблю, ну и, как водится, все песни из советского кино!

– Почему «как водится»?

– Все, кто родился и вырос в СССР, обожают советские фильмы и музыку к ним. Тебе этого не понять!

Он смеётся, потом говорит:

– Почему же не понять, мне тоже нравятся советские фильмы. Особенно про Д`Артаньяна и мушкетёров.

– Ты шутишь? – ушам своим не верю.

– Нет, – Алекс улыбается так широко, что от его улыбки тепла больше, чем от вечернего солнца.

– Это же мой любимый фильм! – восклицаю. – Обожаю его с детства и все песни знаю наизусть!

Алекс вновь едва заметно кивает – ещё один уровень пройден.

– Любимый фильм? – снова спрашиваю.

– Ну… многие! «Звёздные войны», «Назад в будущее», «Контакт» и всё, что связано с космической темой, много ещё других.

Теперь уже я мысленно ставлю галочки, ведь «Контакт» давно претендует на первое место в моём рейтинге вместо мушкетёров, а космическая тема – самая любимая моя тема и в кино, и в литературе!

Это сходство вкусов уже не смешит, оно пугает. А Алекс смотрит в самую глубину меня, и мне кажется, что скрыть от него ничего нельзя, практически невозможно. Я отворачиваюсь и тихо говорю:

– И что, Порше твоя любимая марка машины?

– Да, – улыбается. – Но, я думаю, не сложно было догадаться, раз уж я на ней езжу. Твоя какая?

– Тоже Порше, – тихонько признаюсь и уже не верю, что существует нечто, в чём наши вкусы разойдутся.