– Как странно вы говорите, милорд, – сказала я. – Вы ясно дали понять мне и своим людям, что я принадлежу вам. Вы купили меня, посчитав вещью, а теперь решили спросить у вещи – нравится ли ей хозяин?

– Змеиный язычок, – пробормотал он, но не казался недовольным.

– Вы уже второй раз говорите об этом, – теперь я знала, что на верном пути и немного приободрилась. – И уже второй раз повторяю вам: я всего лишь человек. Обыкновенная, слабая женщина. Не змея, но не вещь. Вы можете силой забрать меня из монастыря, силой привезти к себе домой, даже убить, если это покажется вам забавным. Только моего отношения к вам это не изменит.

– Я помню, что ты говорила обо мне, не повторяй, – дракон чуть заметно поморщился.

– Тогда и не спрашивайте, будет ли Виенн принадлежать вам! – я вскочила с постели прежде, чем дракон успел поймать меня. – Потому что ответ вам известен, – мне даже не пришлось прилагать усилия, чтобы изобразить праведный гнев – меня и так переполняла ярость.

– Ты уверена? – спросил дракон очень спокойно, медленно сжимая пальцами воздух как раз в том месте, где я сидела всего секунду назад.

Дилан всхрапнул, и мы одновременно посмотрели на него, но он крепко спал. И все же я понизила голос, когда заговорила снова:

– Не убеждайте меня, что вы еще и глупец.

– Глупец?

– Если не можете понять очевидного.

– Вот как, – сказал он раздумчиво и откинулся на подушки, рассматривая меня из-под ресниц.

– Спокойной ночи, милорд, – сказала я, пятясь к двери. – Желаю вам и вашему брату добрых снов.

– Какая любезная, – протянул он и, кажется, коротко зевнул.

Облегченно вздохнув, я уже нащупала дверную ручку, когда дракон вдруг сорвался с постели и бросился на меня. Его движение невозможно было уловить человеческим глазом – я заметила только мелькнувшую черную тень, а в следующее мгновение оказалась прижатой к двери спиной. Он держал меня за плечи, и совсем рядом было его лицо – темное, со зло блестящими глазами.

– А я не давал тебе разрешения уходить, – сказал он с присвистом.

Теперь в нем явно проскальзывало нечто чужое, отличное от человеческой природы. Он не изменил облика, но мне показалось, что меня опутывают цепями или… змеиными холодными кольцами.

– Опомнитесь, милорд, – пролепетала я, разом растратив всю свою браваду. – Вы пьяны…

– Как сразу заговорила! Может, сначала докажешь, что у тебя на самом деле человеческий язычок? – он наклонился, и губы его оказались в опасной близости от моих губ. – Или все-таки, раздвоенный? Как у змейки? Ну же, Виенн, покажи мне, что ты обыкновенная женщина…

– Милорд, милорд… не делайте этого… – я затрепыхалась в его руках, а потом, не имея возможности освободиться, зажмурила глаза, как будто это могло меня спасти.

И в это время раздался тоскливый вопль – громкий, протяжный. Особенно громкий в тишине спящего замка. Я открыла глаза, испуганно глядя на дракона, и он тоже замер, прислушиваясь, но крик резко оборвался.

Мое сердце успело стукнуть пять раз, когда где-то внизу хлопнули двери и послышались взволнованные голоса.

– Что это?! – Дилан вскочил с кровати, но сразу же сел, со стоном потирая голову. – Что за дьявольщина посреди ночи?!

Гидеон отодвинул меня от двери и позвал брата:

– Пошли, проверим. А ты, – он мельком взглянул на меня, – жди здесь. Запрись изнутри.

Они вышли, причем Дилан приволакивал ноги – похоже, вино подействовало на него сильнее, чем на брата, или выпил он больше.

Разумнее всего было бы последовать совету и запереться, но я положила руку на засов и промедлила, кусая губы. Тоскливый крик до сих пор звучал в моей голове. Печаль, ярость, отчаяние – вот что было в нем. Какое существо, претерпевая какие муки, может исторгнуть такое?!