– Потому, что в колодце очень холодная вода, – усмехнулся мужчина, мягко размыкая руки Беаты. Чувствовать прижавшееся к тебе горячее тело девушки, едва прикрытое ночной рубашкой, было очень приятно, но…

– Я не о том! – сердито буркнула девушка. – Ты как из железа! Твердый, холодный! Я ведь люблю тебя! Почему ты этого не видишь?! Почему не откликаешься на мою любовь?!

– Комары не дают, – усмехнулся Андрус, прихлопнув очередного супостата, погрузившего жало в его грудь. – Ты выбрала не то время и не то место для объяснений.

– Хорошо, – легко согласилась девушка, – тогда пошли к тебе в комнату, там поговорим.

– Нет уж, – содрогнулся Андрус, – только не в мою комнату.

Он хотел добавить: «Там я за себя не отвечаю!» – но не стал.

– А куда? – радостно откликнулась Беата. – В мою комнату?! Пошли! У меня кровать шире, чем у тебя!

– Кхе-кхе, – закашлялся Андрус, и Беата тут же заметила:

– Видишь, обливаешься ледяной водой, а потом кашляешь! Ты же только после болезни, разве можно так себя вести? Тебя надо растереть махровым полотенцем и уложить в постельку!

– Вот что, милая, – угрюмо сказал Андрус, безуспешно борясь с сонмом летающих кровопивцев, – сегодня мы пойдем каждый в свою постель, а объяснения оставим на тот момент, когда каждый из нас будет готов к объяснениям. Непонятно? Подрастешь – поймешь. Все, спать!

Андрус решительно зашагал к дому, а Беата осталась стоять у колодца. Ее глаза наполнились слезами, и скоро горячие капли потекли по щекам, а с них на цветок флуки, каким-то образом сумевший остаться в живых и высунувший голову из щели настила возле колодца. Слезы текли и текли, Беата плакала горько, будто ребенок, у которого отняли любимую игрушку и разбили прямо перед глазами. Впрочем, а кем был Андрус для девушки? Если не игрушкой, то чем-то вроде щенка, подобранного на улице, да – любимого, но щенка, игрушки, не более того. По крайней мере так думал сам Андрус, желавший уберечь девушку от большой ошибки, может быть, самой большой ошибки в ее жизни. Только вот он, потерявший память, не знал: что боги приготовили человеку, то и будет, как бы тот ни уклонялся от своего предназначения.

Это отлично знали два человека, мужчина и женщина, стоявшие перед большим окном на втором этаже дома. Женщина положила голову на грудь кряжистому мужчине, а тот, обняв ее за грудь и бедро, поверх головы любимой смотрел во двор, на происходящее у колодца. Разобрать мелкие подробности было невозможно, но в общем все понятно.

Когда Беата осталась одна, Урхард хмыкнул и тихо сказал:

– А парень-то непрост. Или цену набивает? Ведь чем дольше кусок мяса висит перед мордой голодной собаки, тем больше ей хочется его съесть.

– Съест, – усмехнулась Адана, – еще как съест. Если женщина чего-то захочет, она не остановится ни перед чем. Интересно, сколько времени он продержится?

– Делаем ставки?

– Все равно проиграешь, безумный бородач! – Адана потянулась, как кошка, и, высвободившись из рук мужа, стянула с себя ночную рубашку, бросив ее на стул. – Пойдем, докажешь, что ты не такой дурак, как этот парень, и что ты любишь свою жену?

– А разве я не доказываю это каждый день? – усмехнулся Урхард. – На протяжении восемнадцати лет?

– Еще докажи. Что, сил нет? Старенький стал? Некогда ты по восемь раз за ночь доказывал, а теперь разок – и сразу храпеть так, что простыню сдувает!

– Коварная обольстительница! Сейчас я тебе задам! – Урхард подхватил ее на руки и, сделав несколько шагов, бросил на постель. Мгновенно избавился от одежды, и через несколько секунд раздался негромкий женский стон-вздох…