– Я не выдержал бы четырнадцать уколов. Я умер бы.

– И все же ты жив, и самое худшее пережил. Если ты еще как то умудришься поесть, то и поправишься скоро.

– Где ты меня нашел?

– Недалеко от нашей точки входа. Найти тебя было не трудно – ты так орал, что деревья гнулись, а вот тащить…Вот это была задачка. Что тебе хоть привиделось? Сарамона видел?

– Видел. И с ведьмами целовался. И пес этот проклятый…Ты сказал недалеко от нашей точки входа, то есть не там?

– Нет, чуть ближе.

– А как я попал на ту сторону? Как я через шиповник прошел?

Шиповник-кустарник высотой с рост человека, закрывал вход в лес словно забор, произрастая по всему его периметру. Казалось бы, что сложного-взять топор и порубить проход? Но шиповник отстреливал десяти сантиметровые иглы, едва к нему кто-то прикасаться, пробивая насквозь даже латы рыцаря, оставляя в теле жертвы семечко. Потом из трупа вырастал куст с очень красивыми цветами и полезными при простуде ягодами. Ну и огроменными шипами, конечно.

– Подожди, ноги, – Гнилое пузо снова подтянул ноги Альфонсо к столбу и отпустил веревки.

– Не так больно, как раньше, – подумал Альфонсо, чувствуя, как пот струится у него по лицу. Потом он тихонечко завыл. По истечении десяти минут, помощник хотел было перевязать ноги снова, но Альфонсо промычал отрицательно – чем лучше кровоток у мест уколов, тем быстрее они заживут. И еще полезно для самооценки было наблюдать, как Гнилое пузо, кинул уважительный взгляд в его сторону, отбросил веревки в угол, хоть Альфонсо и рыдал от боли, как девчонка, пару минут назад.

– Это самое интересное, – продолжил помощник так, словно и не прерывался. – Кто-то сделал новую точку входа.

– Как? Выламывал шипы по одному, как мы? Но это можно сделать только весной пока шипы не созрели. А сейчас середина лета.

– Просто. Просто протаранил своим мощным телом полосу, шириной в метр, переломав все ветки шиповника. Все иглы сработали, но крови я не нашел, а это значит …

– Волк! Кто еще мог так пропороть через шиповник? Но волки не выходят из леса. Или теперь выходят?

– Ветки там сломаны сначала в одну сторону, потом, некоторые, загнуты в другую. Следы лап ведут по траве до дороги. Потом он вернулся обратно.

Альфонсо даже забыл о боли. Волки стали нападать на людей на дороге? Или это отдельная особь? Но обычно все волки ходят стаями, кроме одного… Кариизий.

– Тьфу блин, бред.

– Ты о Кариизии? – словно прочитал его мысли Гнилое пузо. – Ты вроде не веришь в его существование, но вдруг он существует? Тем более, ты его видел.

– Это действие яда. Вообще, половину легенд о лесе родило действие чертополоха на человека. Сарамон, черти, ведьмы – это все россказни тех, кто выжил после укола.

– Кстати, насчет ведьм. В просеке через шиповник, в сторону дороги вели женские следы.

– Женские?

– Да.

– Может карлик?

– В лесу?

– Может, ребенок?

– В лесу?

– Что ты заладил, «в лесу, в лесу»! – Взорвался Альфонсо, – Откуда женщина в лесу?!! Сними меня лучше с этой дыбы, я прилягу.

Гнилое пузо освободил кандалы и поймав рухнувшее на него ослабевшее тело Альфонсо, потащил его в другой угол комнаты, где и уложил на лавку, покрытую свежей соломой. Будучи не раз в положении уколотого, он прекрасно понимал, насколько важны для самочувствия больного приятные мелочи, особенно для такого больного, который не должен был выжить, по этому старался сделать что-нибудь хорошее.

Вдыхая запах свежего сена, пока еще без клопов и вшей, Альфонсо и правда расслабился.

– Как же я все таки выжил? – вопрос был риторический, направленный в основном на то, чтобы подчеркнуть свою силу и исключительную выносливость, но Гнилое пузо ответил, и Альфонсо помрачнел