Итак, ему тоже придется проникнуть в музей. Повезло, что в данный момент его охраняет только один сторож.

Час спустя Бальтазар стоял с поднятыми руками и задетым эго прямо перед выставочным залом Сонотепа, слепо щурясь на желто-зелено-фиолетовое излучение тавматургического фонарика. В шею ему было направлено древнее копье, что беспокоило его гораздо меньше, чем существо, которое поймало его с поличным.

– Бербель, я полагаю? – проворчал он и приподнял голову, когда кончик копья поднялся выше.

Скелетиха запомнилась ему дружелюбной и очаровательной, вот только к своей работе в качестве ночного сторожа она, очевидно, относилась весьма серьезно. К тому же такие проклятые существа чувствительно реагировали на адскую энергию, и небольшие маскировочные чары Бальтазара были раскрыты сразу после его появления. А ведь он даже сам себя призвал, чтобы не пользоваться огненным столбом… Вздохнув, демон потянулся к воротничку рубашки, ослабил галстук и прочистил горло. Весь ритуал коту под хвост.

– Не могли бы мы переговорить по-дружески?.. – попробовал он, и яркий луч фонарика вместе с копьем действительно опустились.

Бербель изящно отбросила за спину длинные голубые волосы парика. Позвонки затряслись, и она задумчиво выдвинула вперед нижнюю челюсть. Как и Мона, скелетиха носила форменную куртку ночной охраны поверх коротенького платья, которое в ее случае целиком состояло из розового тюля.

– Дело касается магической безопасности, адской, всемирной, но прежде всего – безопасности Моны.

Эти слова возымели эффект, копье тут же с грохотом упало на пол, а две тонкие костяные руки взметнулись вверх. Последовавшие за этим движения, поразительно плавные для скелета, заставили Бальтазара поначалу растерянно следить взглядом за ее костями, прежде чем он сообразил, что она, судя по всему, пыталась с ним общаться.

– Шарада, верно, это что-то значит, – он раздраженно потер виски. У него действительно не было на это времени. Он поднял руку для заклинания и несколько раз щелкнул пальцами, пока магия не сгустилась у него в ладони в фиолетовый шар. Демонам очень мало разрешалось колдовать в человеческом мире, но обработка проклятий входила в круг полномочий Бальтазара.

Бербель между тем замерла, вопросительно и опасно сильно наклонив череп, так что, казалось, он вот-вот свалится с шейных позвонков.

Наконец в руке у Бальтазара собралось достаточно магической энергии.

– Не могла бы ты подойти поближе? – попросил он скелетиху, однако та приподняла большими пальцами нижние веки своих кукольных глаз, смерив его подозрительным взглядом. – Не думаешь же ты, что я причиню вред подруге своей жены?

Зубной скрежет. Звук трущихся друг о друга костей наполнил темный коридор, аварийное освещение в котором грозило отказать от такого количества сверхъестественной магии. В итоге Бербель все же сделала широкий шаг в его сторону. Так Бальтазар одним лишь щелчком пальцев смог послать энергетический шар из своей руки прямо ей в грудь. Скелет, или, скорее, то, что находилось у него внутри, тут же охватил свет, пока волшебство распространялось, на мгновение приняв очертания стройного тела, после чего свечение сосредоточилось в черепе.

– 这里发生什么了?[6] – прошептал низкий теплый голос, и Бербель захлопнула себе рот рукой. Послышалось громкое бренчание.

– Так-то лучше. Послушай, мне необходима информация, а для этого мне нужно на выставку. И еще мне бы помогло все, что тебе известно о Сонотепе и его проклятии.

– 这件事你为什么不去问你的妻子?[7] – сказала она с вопросительной интонацией.

– А, извини, я немного подзабыл китайский, но ясно, что после стольких веков без какой-либо языковой практики теперь тебе понадобится немного немецкого, эм-м…