– Да, Геннадий Валентинович. Добрый вечер, – отвечаю я.

– Скворцов, это я. Слушай, у меня тут дела затянулись, я, наверное, до пятницы не приеду на работу. Там как всё прошло-то? Всё пучком? – пытается всё разведать Гена. Голос звучит взволнованным.

– Да, всё хорошо. Как учили, – бодро и с улыбкой говорю я.

– Ну, вот и молоток! Ты тогда за старшего, там, на следующей неделе сочтемся, – более уверенно продолжает босс. – Ну всё, мне некогда, до скорого, Игорёк.

– Да и хуй с тобой, Гена. Можешь хоть с крыши спрыгнуть, – язвлю вслух я.

Всё. Новостей для вечера даже через край. Наливаю коту молока. Отпиваю из бутылки сам. Сил, кажется, совсем нет. Хочется спать. Есть готовить, пожалуй, не буду. Кидаю пакет в холодильник, подхожу к дивану и прямо в одежде падаю навзничь. Чувство тошноты подступило к горлу, затем, как чайные гранулы, осело где-то внизу. Не хочу тишины. Жму кнопку на пульте от телевизора. Какой-то человек повествует о тайне постройки пирамид. Отлично, то, что нужно. Я чувствую, что после всего неумолимо проваливаюсь в сон. Изо всех оставшихся сил хочу, чтобы он был максимально нейтральным. Возможно, эротическим. Но, пожалуйста, пусть мне не снится тот самый сон. Сон, от которого я так сильно устаю по утрам.

Утро редко когда начинается по плану. С вечера никогда нельзя знать, с каким настроением ты проснешься. Даже при моем образе жизни. Например, сегодня я не услышал привычного – «всё». Из недр картинок, что показывал мне мой разум, в реальный мир меня вытащил звук работающего сверла. В семь, сука, утра. Серьезно? История стара, как мир. У каждого есть такой сосед. Сосед, с комплексом бога, помноженным на апофеозный перфекционизм. Других оправданий для круглосуточного сверления у меня нет. Насколько этот человек ненавидит тот дом, в котором он живет? Почему он его постоянно переделывает? В конце концов, халупа в старом доме останется таковой, даже если ты вставишь это сверло себе в голову. С последним, кстати, я с радостью бы ему помог.

Смотрю на часы. До будильника двенадцать минут. Тех, что у меня украли. Хотя, может, оно и к лучшему. Встаю, направляюсь в душ. Обожаю горячий душ. Как-то поймал себя на мысли, что тяга к горячим потокам, обволакивающим твое тело, есть ни что иное, как попытка убежать от одиночества. Ты лежишь в горячей воде, либо стоишь под десятком горячих струй, и твое тело получает тепло откуда-то извне. Ну, знаете, как в утробе матери. Мы просто есть, маленькие, беспомощные, а вокруг мокро и тепло. Бред, наверное, но кто знает?

Слышу звонок. Телефон надрывается где-то в коридоре. Выключаю воду. И тут облом. Выхожу из ванной. Приближаясь к трубке, делаю несколько шагов по линолеуму. Чувствую, как нога соскальзывает по направлению движения, и я выдаю неописуемый пируэт, чудом ухватившись за одиноко стоящую в прихожей тумбочку. Нет, я уверен, что название у данной акробатики есть, даже сам видел что-то подобное у фигуристов. Но точного названия не помню. Хватаю телефон, попутно пытаясь вернуть сердце на место, потому что оно улетело в неизвестном направлении. Может, даже вылетело?

– Алло? – пытаюсь максимально собраться я.

– Сынок, привет! – встретил меня радостный голос мамы. – Поздравляю тебя с Днём рождения! Желаю, чтобы хватало денег на все радости жизни и крепкого здоровья!

Чёрт. Я совсем забыл. Уже пятница. Когда живешь, словно белка в колесе, постоянно бежишь за невидимым чем-то в прекрасное далеко, не видишь, как летит время. А так же, поговаривают, что счастливые люди, часов не наблюдают. Совпадение?