Как же меня ранит это, просто растаптывает. Мне кажется, что я ростом ниже делаюсь. Мое внутреннее «я» очумело мотает головой, сопротивляется и громко кричит слово «нет», но наяву никак себя не проявляю. Не успев расклеиться, собираюсь в шаткое целое и задираю подбородок.

- Случайно? – с сарказмом копирую.

- Да не бери в голову. Чисто на подъеме накатило. Забей!

Забить бы тебе! Словом можно убить. И не соперник Величанского повержен десять минут назад, а я. Это Молот меня только что смертельно нокаутировал реакцией. За каким чертом тогда целовал, м? Собираю все остатки размазанной гордости в кулак и выдаю безразличное.

- Я и не помнила.

Поймав удивленный взгляд Вани, разворачиваюсь и удаляюсь, оставляя за собой кровавые душевные следы. Волокусь (несгибаемо иду) и думаю о том, что имея в поклонниках десяток парней, надо было вляпаться в такого откровенного мудилу, которому никто не нужен и никто не интересен.

Вот такой наш поцелуй получился.

- Дочь, ты что не заезжаешь? – папа склоняется над окном машины.

Удивленно промаргиваюсь. Я приехала домой, стою с работающим мотором и приглушенными фарами. Папа с тревогой вглядывается в мое лицо. Не дай Бог увидит, что я плакала. Хорошо, что темно и фонари не сильно ярко светят на улице. Поднимаю руки, будто взбиваю волосы и быстро и резко тру под ресницами. Взгляд на пальцы - следов нет, не растеклось ничего.

- Ну-ка дай я загоню сам.

- Да не надо, папуль, все нормально. Устала просто, не переживай, - стараюсь говорить мерно и спокойно.

Он отходит в сторону и закуривает. Боже, какой он у нас! Папочка мой, любимый красавец. Мужественный и красивый. Мой оплот, мой гарант, мое спокойствие и надежность. Вся наша жизнь такая отлаженная и правильная благодаря только тебе, мой дорогой. Загоняю в гараж тачку и выхожу навстречу. Он ждет меня, не заходит в дом.

- Детка, подойди.

- Да, па.

- Взгляни, - и сам впивается взглядом. – Ты плакала?

- Нет, тебе показалось.

- Златунь, я похож на дурака? Понимаю, что для тебя я старпёр, но не до такой же степени.

- Па, да ты самый лучший, ты чего? Ты красавчик!

- Кто, Злат? - тревожно мечется по моему лицу взглядом. - Кому жить надоело?

- Пап, ну правда. Я просто устала.

Чувствует меня, как себя. От него ничего не скрыть, не утаить, не спрятать. Наши отношения особые и я горжусь этим страшно. С самого детства у него на руках, спустил на землю только лет в восемь, все таскал и таскал. Да и не в этом дело, если честно. Он защита, он стена, он твердыня!

Всегда поймет и поддержит, хотя и распечет, если не понравится какой-либо факт так, что будьте здоровы, но знаю всегда, что каждый миг придет на помощь. Он отец в самом широком смысле этого слова, наполненного сакральным смыслом. И еще, я в него до последней капли крови, до последней поры. От мамули только кудри забрала, что вытягиваю неустанно, ну и фигуру, конечно.

- Ну если так, то хорошо. Пошли, - обнимает меня за плечи и ведет в дом. – Хочешь какао? Я сварю. Мама спит уже. А мы как сейчас сядем с тобой да поболтаем. Тебе корицы добавить? Нет? Хорошо, а я буду, запах и вкус от нее. Кстати, а чем от тебя пахнет? Да волосы вон как-то странно… Погоди, вроде сигареты! Злат! Злата!!! Куда рванула?

Бегу быстрее ветра. Почувствовал, блин.

- Па, пока вари. Я душ и к тебе.

- Дочь, мы не закончили. Иди сюда!

- Да не курила я!

- А кто? Златка!

- Папа! Ты же сам курил около меня. Вот и… – убегаю по лестнице вверх, в свою спальню.

- Ну, вернись мне только!

Да я и перекурила всего половиночку сигаретки, что же теперь убить меня? Быстро моюсь и переодеваюсь, накручиваю на голову полотенце. Этот инцидент с папой немного развеивает мое мрачное настроение, хотя основной осадок притаивается на глубине души, куда никому не достать. И даже моему самому родному не заглянуть туда, потому что я скрою все надежно и крепко. Да и нечего папке волноваться пока, ничего еще не произошло.