Это не обычный дед. На нём чёрный с роскошными аксельбантами и погонами мундир, а на груди куча наград, включая высшие военные. У меня была парочка таких, ещё давно. На шее у него был повязан белый шарф.

Один из гвардейцев подхватил его за руку, чтобы помочь, но старик отмахнулся. Для него принесли табурет, но садиться он пока не собирался. Дед шумно дышал через нос.

А он похож на своего деда или прадеда… не знаю, какой он там сейчас по счёту. Большинство Громовых в молодости были высокими и крепкими блондинами. Этот тоже когда-то был таким.

– Вот, наконец-то, я тебя и увидел, генерал, – сказал старик, громко и устало дыша. От него несло лекарствами, пылью и смертью. Ему недолго осталось стучать клюкой. – Роман Загорский, Наблюдатель бывшего Малого Дома Загорских. Знаменитый Молот империи.

Он замолчал несколько секунд, чтобы перевести дыхание.

– Твоим именем пугают детей, но курсанты в академии Сильва очень внимательно изучают тактики боя на риггах. До сих пор. Ты легенда.

– Вот он я, – я вытер миску хлебом, собирая остатки тушёнки. – А ты, я так понял, очередной император?

– Да как ты смеешь так говорить с Его Императорским Величеством? – ко мне подскочил молодой темноволосый гвардеец, что держал дверь.

А только что общались со мной очень вежливо. Сопляк явно хочет выслужиться. Но зато понятно, причём здесь нерские стрелки. Это гвардия Дома Варга, но каждый год лучших их них набирают для охраны императора.

– Потише, парнишка, – сказал я и вручил грязную миску гвардейцу. – Помой-ка лучше, займись делом, – я повернулся к старику. – Знаешь, я так долго сидел, что уже подзабыл манеры.

– Отойди и не мешай, – император глянул на молодого гвардейца и выдохнул. – Мне надо с ним поговорить.

Старик тяжело рухнул на деревянную табуретку, покрытую облупившейся краской, и выдохнул громче. Табуретка скрипнула.

– Тяжело поверить, – сказал император. – Кажешься молодым, но ты видел моего деда живым. И убил его.

– Было дело, – согласился я. – И убил бы его ещё раз. И ещё. Потом ещё и ещё. Если бы ты знал, для чего я это сделал, ты бы меня понял, старик.

Кулаки сжались против воли. А татуировки с цепями начали нагреваться.

– Да как ты смеешь так говорить с Его Императорским… – темноволосый гвардеец снова подскочил ко мне.

– Уйди! – приказал старик на удивление громким голосом. – Выйдите все!

Охрана вышла из дома, с опаской глядя на меня. Один оставил императору большой белый конверт, который тот положил себе на колени. Топот сапожищ стих на крыльце. Мы остались вдвоём. Старик поправил шарф и откашлялся.

– Я тебя понимаю, – тихо произнёс он. – Очень хорошо понимаю, генерал. Поэтому пришёл с тобой поговорить.

– Не страшно так оставаться со мной один на один? – спросил я, хрустя костяшками пальцев. – Я же всё-таки угроза империи, как меня называли.

– Я боюсь только одну вещь, – сказал старик, глядя мне прямо в глаза. – И это не моя смерть. Я пришёл к тебе по делу. И всё-таки увидел тебя вопреки заговору.

Он взял конверт обеими руками, скрюченными артритом.

– Я много знаю о тебе, генерал. Знаю, почему ты поднял мятеж и убил моего деда, императора Валерия Громова. Всё ради них, верно?

Старик протянул конверт мне.

Я взял конверт из скрюченных рук старика. Ни надписей, ничего. Я осторожно надорвал край и взглянул внутрь. Внутри много чёрно-белых снимков.

– Я изучал историю твоего восстания, – сказал император Громов, не отрывая от меня взгляда. – И там всё было не так, как писали в учебниках истории.

– А что там писали?

Я поглядел на первый снимок. Я и мой брат Кир, Кирилл Загорский, на фоне нашей боевой ригги. Он был вторым пилотом, а я готовил его, чтобы стал первым.