– Ты не отвлекайся, Радич, а продолжай.

– А остальную часть страны получат себе заморские Высшие Дома. Они поставляли кучу оружия и ресурсов. Даже высадились, но толку от них было мало. Зато они привезли те самые ракеты, что уничтожили Ужас Глубин. Подводя итог, это поражение дорого стоило всем.

– Мы ещё не проиграли, – сказал я, откидываясь на своё кресло, и постучал по подлокотнику. – И им эта победа тоже стоила дорого.

– Это так, они обескровлены, а солдаты устали мёрзнуть. Это ещё не всё, – Радич шумно отхлебнул из кружки. – И насколько я знаю, генерал Бао Чен внезапно скончался. Подавился рисом и умер.

– Ничего себе, – равнодушно проговорил я. – Наверное, племянник убит горем.

– А ты хорошо разбираешься в политике, – Радич усмехнулся. – Так что армия Бинхая тоже скоро вернётся домой, а пока они разрезают на куски Ужас Глубин. Хотят от него детали и прочее, им пригодится для их шагоходов. Всё равно Исполин сломан, не починить.

– Какие силы остались у врага?

– Ну, если не считать, что они потеряли половину своих шагоходов, то всё ещё солидные. Из всех Исполинов на ходу остались только Печать Огня и Красный Дракон, но они требуют серьёзного ремонта. Небожителя заберут себе Клайдеры или Дерайга, как уж решат сами. Но ему очень сильно досталось.

Я пометил это всё себе в книжку. Планы не заканчиваются, они только начинаются. Как когда-то, когда Накамура покорили немалую часть севера, мы не сдались и вышвырнули их в море.

– Что с этим Советом? – спросил я, вспомнив о послах, которые приходили перед боем. – Из какой задницы они вылезли и с чего они вдруг стали такими влиятельными?

– А вот это хороший вопрос, – Радич допил вторую кружку и отказался от третьей. – Я не знаю. В Совете высшие имперские сановники, Наблюдатели и компания Ульдова. Та самая, Мундус Игниум. И у них неприлично много власти. А в компании есть представители Высших Домов империи Дискрем. Но больше я ничего не выяснил.

– Кто в этом совете главный?

– Некий Дмитрий Бокан, но я его не знаю.

– Ладно, – я поднялся из кресла, хотя ноги всё ещё болели.

Но сидеть мне было тяжело. Я хотел действовать уже прямо сейчас. Все смотрели на меня.

– Влад, ты теперь остаёшься с нами, – сказал я. – У тебя остались контакты в армии Келвина?

– Очень мало, – ответил он. – Троих моих парней расстреляли за шпионаж утром перед главным боем, ещё двое не попались. Я едва успел сбежать вместе с радистом. Пока шёл, делал перерывы и слушал новости. Но радиста убили несколько часов назад, а я уж думал, что останусь в этих горах и сдохну.

Я выдвинул себе перископ, посмотрел в глазок и объявил привал.

– Выходим, – сказал я. – Тут хорошее место, чтобы всё обсудить.

Все удивились, но выбрались вслед за мной. Все мои мышцы, раны и ушибы ныли, а на мороз выходить было тяжело. Но я терпел боль.

Я встал на холме, где мы остановились. Пока здесь только наша ригга. Следом, вдали, тянется колонна машин и идущих рядом пехотинцев. Не все согласились сдаться на милость врага, многие отступили.

И их больше, чем я думал. Вместе с ними бронетехника, небольшая колонна панцирников.

Местные кланы помогали нам найти путь, их проводники отлично знали эти горы. Враг здесь заблудится и застрянет. А мы сможем двигаться и найти места для новой временной базы.

Рядом со мной встала Катерина Громова, которая с удивлением смотрела на меня, с ней остатки её телохранителей, несколько гвардейцев и Влад Радич.

Василий Дерайга остался в шагоходе. Он показал, что на нашей стороне, но секретные планы ему знать незачем. Пусть остаётся первым пилотом. Да и другие смотрят на него с подозрением.