Он засмеялся, следом, через секунду, захохотал Ян.

– Я его запишу, – сказал он.

– Куда ты там собрался меня записывать? – возмутился Валь.

– Ян, твоя очередь! – Артур сделал пару отметок в журнале с кожаной обложкой.

– Давай попробуем на раскачке, Янек, – предложил Марк. – Это несложно, покажу раз и нормально.

Пока ригга разворачивалась, девушки из класса стояли у задней стены кабины. Анита Сантек закрывала уши руками поверх наушников. А Громова, заметив мой взгляд, сняла наушники с микрофоном и подошла ко мне. Я тоже снял.

– Мне вот интересно, – тихо сказала она, глядя на меня своими серыми глазами. – Когда я попаду во дворец… вся знать тоже будет обсуждать турниры, шагоходы и тому подобное?

Амулет, висящий на её шее, светился ярко, огонёк внутри него колебался во все стороны. Хорошо, что ещё никто не понял, отчего это зависит.

– Откуда я знаю? – я усмехнулся. – Я не был императором. Но что будут говорить – это зависит уже от тебя, конечно же. Там сейчас наверняка одни старики, но у тебя свита помоложе. Будут обсуждать то, что интересно тебе.

– А что мой дед пообещал за твою помощь? Армия и восстановление Дома?

– Да. Ты же знаешь это. Но до этого ещё долго. Ты же понимаешь, что… – Ян готовился выстрелить из пушек, я немного подождал, пока они перестанут шуметь. – … как только всё станет известно, у нас будет много работы. Но ты действительно смирилась с этим? Или так и планируешь убежать? Только честно.

Не самое подходящее время для вопроса. Но мы в кабине ригги, все следят, как стреляет Ян, и нас никто не слышит. Просто болтаем, не привлекая внимания.

– Хорошо, отвечу честно, – тихо сказала Катерина. – Не смирилась. И не хочу туда. Но никуда от этого не деться. Меня же везде найдут. А ещё я хочу… – она посмотрела на меня и шепнула. – Потом скажу. Как придёт время. Только если не будешь смеяться.

– Не буду. Но потом так потом. Хочешь пострелять?

– Я? – она приоткрыла рот. – Точно?

– Ну я слышал, что твой отец был хорошим канониром. Постреляй сама, снарядов много, а урок ещё будет идти долго. Артур, – я надел микрофон. – Давай сейчас мы после Яна?

– Да не вопрос, Роман. Давайте вы! А я посмотрю.

* * *

Когда вернули риггу в ангар, уже стало темно. Обрадованные стрельбой парни пошли вперёд гурьбой, девушки с ними. Только Громова зачем-то осталась ждать, стоя снизу у ног шагохода.

– Нет фонарика? – спросил я.

– Есть, – отозвалась она и достала его из кармана. – Просто стою. Ты каждый вечер всё так осматриваешь?

– Ещё и по утрам.

Вообще-то, все армейские инструкции предписывали делать именно так, проверять дважды в день, и перед походом. Чтобы никто ничего не сковырнул, не сломал и не украл, я осматривал и опечатывал всё, что мог.

Перед уходом закрыть все лючки изнутри, нижние надёжно запереть. Замки мы поменяли, ключ только у меня, охране я подсунул неправильный. Придётся им срезать петли, но это я уже увижу утром.

Приходится тратить время, ведь если что случится, эта ригга будет нашим самым надёжным убежищем.

– Столько охраны, – сказала Катерина, когда я вылез и запер нижний люк. – И ты всё равно им не веришь.

– Дело не в этом, кому я верю или нет. Некоторые вещи должен делать я сам. Так надёжнее.

– Я вот подумала, – она поправила воротник куртки. – Когда всё случится. Если всё пойдёт не так. Вдруг все откажутся тебе подчиняться? Ты же молод.

– Без разницы, – я опечатал нижний люк и достал фонарик, потому что идти придётся по темноте. – Никуда они не денутся, можешь мне поверить.

Раньше с этим тоже были проблемы, но в итоге они всё равно меня слушались, хотели они того или нет. Опыт, как убедить строптивых, у меня был.