Булыжник вознесся в пасмурное небо. Показалось, что он надолго завис в высшей точке дуги; затем камень начал длительный спуск и, наконец, расплескал фенлендскую[34] грязь в двухстах пятидесяти шагах от катапульты. С десяток зрителей припустили через стрельбище, состязаясь за право схватить снаряд и прибежать с ним обратно.

– Опускай! – гаркнул Шеф во всю мощь легких.

Его помощники, как всегда, не обратили на это ни малейшего внимания. Они ликовали и с гиканьем хлопали друг друга по спинам, разглядывая место, куда угодил булыжник.

– Считай, на целый фарлонг улетел! – восхитился кормчий Бранда Стейнульф.

– Опускай! Это проверка на скорость! – закричал Шеф опять.

Команда мало-помалу вспомнила о его существовании. Корабельный повар Ульф неторопливо подошел и похлопал Шефа по спине.

– На скорость проверишь, когда нагнешься без портков, – сказал он дружески. – Если понадобится стрелять быстро, мы сделаем. А сейчас пора и заправиться.

Его товарищи согласно кивнули и сняли свои джеркины с похожего на виселицу каркаса катапульты.

– Знатно потешились, – похвалил гебридец Кольбейн, щеголявший новеньким амулетом Пути, фаллосом Фрейра. – Жрать охота, вернемся завтра.

Шеф гневно и разочарованно проводил их взглядом до частокола, за которым теснились палатки и наспех сработанные лачуги зимнего лагеря идущих Путем.

Идея усовершенствованной катапульты пришла ему в голову при наблюдении за рыбаками Ордлафа, когда те натягивали снасти. Мощь гигантской камнеметной машины йоркских монахов, разломавшей таран Рагнарссонов три месяца назад, обеспечивалась противовесом. Сам же противовес поднимался стараниями людей, которые были приставлены к лебедке. Все, что он совершал на самом деле, – заряжался силой людей, приложенной к рукоятям.

«Зачем накапливать эту силу? – спросил себя Шеф. – Не проще ли привязать веревки к короткому плечу и налегать прямо на него?»

Новая машина, которую викинги прозвали тяниметалкой, безупречно подходила для стрельбы небольшими камнями, грубо обтесанными в шары.

Она била по идеально прямой траектории, а прицелиться удавалось с погрешностью в пару футов. Снаряды буквально крошили мишень, превращая в пыль камни и пробивая, как бумагу, щиты. Когда викинги научились стрелять с наибольшим эффектом, дальность броска устойчиво повысилась до восьмой части мили. И Шеф был уверен, что, если бы его слушали и делали как велено, он мог бы довести скорострельность до десяти камней за время, необходимое для счета до ста.

Но его отряд не видел в катапульте оружие. Для викингов это была просто игрушка. Может, она однажды и пригодится против стены или частокола. Пока же она разгоняла скуку, царившую в зимнем лагере на болотах, где были строго запрещены даже обычные развлечения викингов, сводившиеся к набегам на окрестные селения в поисках денег и девок.

Шеф, напротив, считал, что метательные устройства хороши во всем. Их можно применять и против кораблей, и против армий на суше. Как выстоять строю под градом булыжников, который обрушивают воины, недосягаемые для луков, когда каждый снаряд неизбежно несет смерть или увечье?

Он осознал, что на него смотрит и скалится ватага возбужденных людей. Рабы. Беглецы из Норфолка и владений короля Мерсии, привлеченные в лагерь на болотистую равнину меж реками Нин и Уэлленд неслыханной вестью о том, что здесь с них снимут ошейники и будут кормить за службу. Им сказали, хотя они и не поверили, что новые хозяева не вернут их в рабство, когда снимутся с места.

У каждого оборванца было по десятифунтовому камню из тех, что они обтесывали день или два при помощи пары дрянных зубил, которых не пожалел Торвин.