– Нет. Как-то вылетело из головы. Нас развлекали шесть полинезийских девушек, но я бросил их ради тебя.

– Какой ты у меня юморист! – Лаура повернулась к лысому недомерку: – Он юморист, не так ли?

– Эти проблемы лучше решать наедине, по-домашнему, – ответил тот. – Поэтому разрешите откланяться. Третий лишний. – Он помахал рукой Уайтэкру. – С Новым годом, Лаура, удачи тебе. – И недомерок растворился в толпе.

– У меня отличная идея. – Лаура пристально смотрела на мужа. – Давай в эту ночь не злиться на жен.

Допив содержимое стакана, Майкл поставил его на столик.

– Кто этот усатый?

– Ты про Гарри?

– Про того, с кем ты целовалась.

– Гарри. Я с ним знакома много лет. Его приглашают на все вечеринки. – Лаура нежно коснулась волос мужа. – И здесь, и в Калифорнии. Не знаю, правда, чем он занимается. Возможно, он агент. Гарри подошел и сказал, что, по его мнению, в моем последнем фильме я заворожила зрителей.

– Так и сказал – заворожила?

– Совершенно верно.

– Нынче, значит, в Голливуде в ходу такие эпитеты?

– Похоже на то. – Лаура улыбалась мужу, но глазками стреляла по комнате. Такое происходило всегда, даже если они устраивали вечеринку у себя дома. – А что ты можешь сказать о моем последнем фильме?

– Ты заворожила зрителей, – ответил Майкл. – Давай выпьем.

Лаура взяла его за руку, потерлась щекой о плечо.

– Ты рад, что я здесь?

Майкл широко улыбнулся:

– Я заворожен.

Они рассмеялись и направились к бару сквозь толпу, образовавшуюся в центре комнаты.

Находился бар в другой комнате, под абстрактной картиной, изображавшей женщину с тремя внушительными грудями, сидящую на параллелепипеде.

В баре уже обосновался Уоллес Арни, поседевший, одутловатый, с чашкой в руке. Компанию ему составлял широкоплечий здоровяк в костюме из синей саржи. По загорелому, иссеченному ветром лицу здоровяка чувствовалось, что в домах он бывает редко и большую часть времени проводит на свежем воздухе. Рядом с ними пили виски две тощие, как селедки, модели.

– Он подкатился к тебе? – услышал Майкл вопрос одной из них, когда он и Лаура подошли к бару.

– Нет. – Вторая, с белокурыми волосами, мотнула головой.

– Почему? – спросила первая.

– Потому что сейчас он – йог, – ответила блондинка.

Обе девушки одновременно заглянули в свои стаканы, потом допили то, что в них оставалось, и отбыли вместе, грациозные, как две пантеры, прогуливающиеся в джунглях.

– Ты слышала? – спросил Майкл Лауру.

– Да. – Она рассмеялась.

Майкл заказал бармену два виски и улыбнулся Арни, автору «Последней весны». Арни продолжал молча сверлить их взглядом, изредка поднося чашку ко рту. Получалось у него очень элегантно, хотя рука и дрожала.

– Если его сбивают, – говорил мужчина в костюме из синей саржи, – если его сбивают с ног, рефери должен остановить бой, чтобы избежать лишних травм.

Арни огляделся, улыбнулся, протянул бармену чашку и блюдце:

– Пожалуйста, еще чаю.

Бармен наполнил чашку ржаным виски. Арни вновь огляделся, прежде чем взять чашку.

– Привет, Уайтэкр. С Новым годом, миссис Уайтэкр. Майкл, ведь ты не скажешь Фелис, не так ли?

– Нет, – ответил Майкл. – Не скажу.

– Слава Богу. У Фелис несварение желудка. Она в сортире уже час. Она не разрешает мне пить даже пиво. – Драматург говорил осипшим голосом, язык у него уже заплетался от выпитого, но он продолжал жаловаться на судьбу. – Даже пиво. Можешь себе такое представить? Поэтому я ношу с собой эту чашку. С расстояния в три фута невозможно понять, что я из нее пью – чай или что-нибудь покрепче. В конце концов, – он поднес чашку ко рту, – я взрослый человек. Фелис хочет, чтобы я написал еще одну пьесу. – Тут в голосе Арни прибавилось воинственности. – Только потому, что она – жена моего продюсера, Фелис полагает себя вправе выбивать стакан из моей руки. Это унизительно. Нельзя так унижать мужчину моего возраста. – Он повернулся к здоровяку в костюме из синей саржи. – Вот мистер Парриш пьет, как рыба, и никто его не унижает. Все только говорят: «Как это трогательно: Фелис отдает себя всю без остатка этому пьянице Уоллесу Арни». Меня это не трогает. Мистер Парриш и я знаем, почему она это делает. Не так ли, мистер Парриш?