Рома вдруг резко остановился возле низкой мягкой дерматиновой кушетки, стоящей вдоль стены, и притянул девочку к себе. Она тихо ахнула, но подчинилась, подалась вперёд и прилипла к нему всем жарким телом. Глаза спутницы призывно мерцали в полумраке. Без лишних слов Рома быстрым движением стянул с незнакомки футболку и жадно припал губами к белеющей в полумраке девичьей груди, сразу покрывшейся мурашками, затем потянулся к пухлым губам девочки, но она увернулась от поцелуя.

«Какие грудки у неё ароматные, словно дыньки… А сочный плод, который таится между её бёдер, ещё более нежный и сладкий… персик, нет – это две дольки мандарина, м-м..» – мелькали, как в калейдоскопе, греховные мысли в воспалённом мозгу юноши.

Сильные пальцы его левой руки неистово ласкали упругие груди тихонько постанывающей гостьи: они плавно скользили по нежной, как бархат, коже. Грубо сжимали мягкую эластичную плоть, пощипывали и теребили сморщенные светло – коричневые соски. Одновременно с этим, пальцы правой руки ловко и быстро проникли между тесно сжавшихся на мгновенье, и сразу же раздвинувшихся бёдер девушки, затем уверенно проскользнули под тонкую ткань трусиков. Эти чуткие пальцы музыканта настойчиво затрепетали, перебирая, словно струны гитары, шелковистые и влажные лепестки её волшебного бутона…