19 марта 1542 года отец Макарий стал митрополитом Московским и всея Руси.

Он, сторонник централизованной власти Московской, сразу разобрался в обстановке при царском дворе и взял на себя окормление государя-отрока, которому в ту пору шёл всего двенадцатый год.

И очень вовремя. Подрастал государь, и его самозванные опекуны вынуждены были постепенно менять к нему своё отношение. Морить голодом и награждать тумаками становилось опасно. Однако нужно было удержать даже от самой мысли об участии в государственном управлении. Как удержать? Конечно, забавами, из коих на первое место выходила охота.

Снова Иоанн оказался между двумя противоборствующими силами, но противоборствующими тайно. Митрополит Макарий понимал, что если перегнёт палку, если выступит явно, открыто и резко против Шуйских, у них пока хватит сил расправиться с ним и поставить на митрополичий престол себе угодного. А это будет очередным шагом к раздроблению и разграблению Московского государства врагами внутренними в то время, когда ещё столько было врагов внешних.

Нужно было серьёзно заниматься с Иоанном, который рос необыкновенно смышлёным и рассудительным отроком, но вполне мог слишком увлечься охотами и развлечениями, посчитав, что именно в этом и есть смысл царской жизни.

Особенно беспокоило митрополита Макария то, что нависали тучи над Московией, что враг не прекратил своих жестоких набегов на русские украйны, что готовит и более серьёзные набеги, с целью грабежей и добычи рабов для невольничьих рынков. Буйствовала Казань, буйствовал Крым, злобно шипели Литва, Польша, да и вообще весь алчный и жестокий Запад.

Митрополит Макарий сразу определил, что большое влияние на становление государя-отрока имели книги. И отец его Василий Третий и мать Елена Васильевна были начитаны, грамотны, хорошо воспитаны и если отец не успел повлиять на сына из-за ранней своей гибели, то мать успела приобщить его к чтению, а сиротское житье способствовало тому, что государь-отрок нашёл себе друзей в мире книг.

А начало сороковых характеризовалось нарастанием опасности нашествия крымчан, причём нашествия, которое могло поддержать и казанское ханство.

Ещё в 1541 году ждали нападения татар, но боярскую думу более заботило, кто окажется ближе к трону, кто будет властвовать в государстве Московском. Правда обсуждали вопрос, а не спрятать ли подальше от столицы, которая могла вот-вот подвергнуться нападению, Иоанна с его младшим братом Юрием. Да вот только безопасного места в ту пору на Руси почитай и не было. Судили да рядили, но к с частью великому татар остановила русская дружина на Оке и не пустила к Москве.

Боярская усобица ещё не успела нанести вред войску Московскому. Но такой вред мог наступить неминуемо, если затянутся противоборства боярских группировок.

Митрополит Макарий понял, что настал час вмешаться в воспитание государя-отрока.

Отрадно было, что Иоанн начитан, отрадно, что стремился к знаниям, отрадно, что не успели помешать учёбе его самозваные опекуны Шуйские, которым было тем спокойнее, чем менее подготовлен к государственному служению государь-отрок.

Да только вот был Иоанн пока ещё покладист и послушен. Он и не знал другого варианта поведения. Он по-прежнему оставался во власти опекунов. Они его кормили, они его водили на заседания боярской думы, они устраивали разные игры и развлечения.

Тот близорук, кто прошлого не ведает

В трапезной Чудова монастыря царил полумрак.

Митрополит Макарий не велел зажигать все свечи. Яркий свет не союзник доверительной беседы. Он ждал гостя высокого, но высокого пока только родом своим, а по летам малым совсем ещё несмышлёного, да и безвластного. Он ждал отрока Иоанна, сына вот уж более десять лет отошедшего в мир иной государя великого Василия Третьего.